содержат либо второстепенные документы, имеющие косвенное отношение к кампании 1812 года (письма Бассано и письма к нему, польские дела и прочее), либо документы, датируемые началом 1813 года, то есть уже после отступления и гибели «великой армии».
Где же основной архивный фонд «великой армии»? Где же архив похода 1812 года? Исследователи давно уже стремились внести ясность в этот остававшийся невыясненным вопрос. Лишь сравнительно недавно поступившие документы фонда Дарю дали исчерпывающий ответ на этот волновавший историков вопрос. При отступлении наполеоновской армии, уже после Смоленска принявшем катастрофический характер, в Орше 20–21 ноября 1812 года по распоряжению Дарю из-за отсутствия лошадей и повозок весь архив наполеоновской армии, до тех пор тщательно сохранившийся, был сожжен[1109]. Теперь можно уже с полной определенностью утверждать, что архива наполеоновской армии, вторгшейся в Россию, не существует.
Понятно, что в данной работе автор не имеет возможности раскрыть во всей полноте и во всем значении героическую эпопею 1812 года, завершившуюся разгромом и гибелью наполеоновской армии. Лишь коротко и сжато здесь будет восстановлен основной ход событий в их причинной связи.
Как уже говорилось выше, Наполеон, с. величайшей тщательностью подготавливая огромную, могущественную, казалось бы неотразимую, армию вторжения, внимательнейшим образом продумав продвижение и дислокацию корпусов отдельных частей громадной военной машины, странным образом не имел столь же отработанного и ясного для него самого плана последующих военных действий. Стремительным маршем за три дня пройдя немалое расстояние от берегов Немана до Вильно, он затем задержался на восемнадцать суток в этом городе. Почему? Какая в том логика? Ведь все преимущества быстрого, почти молниеносного продвижения первых дней войны были утрачены. Правда, корпус Даву успешно продвигался и занял Минск, и Наполеон тщетно ожидал столь же быстрого продвижения Жерома, надеясь, что тот настигнет Багратиона. Жером не выполнил эту задачу, и рассерженный Наполеон подчинил вестфальского короля маршалу Даву[1110]. Но помимо этих непредвиденных военных просчетов объяснения потери темпов наступления надо, видимо, искать в политических соображениях, оказавшихся ошибочными.
Прибытие в ставку французской армии генерала Балашова с посланием Александра было неправильно истолковано Наполеоном. Со стороны Александра то было не более чем маневром; Наполеон же увидел в нем доказательство слабости Александра; он создал себе иллюзию, будто царь напуган, растерян и не сегодня-завтра снова обратится с просьбой о мире