Наполеон Бонапарт (Манфред) - страница 502

Но узника на острове Святой Елены это уже не трогало. Его дни были сочтены, и он торопливо диктовал свои воспоминания — пристрастные, личные, порой неточные, но которые — он был в том уверен — будут прочитаны всеми последующими поколениями. Он теперь осознавал и отчетливо видел допущенные им ошибки — не все, но некоторые. Одной из главных своих ошибок, имевших для него фатальные последствия, он признал войну против России. Многое он понимал теперь иначе, чем в дни кипучей жизни. Но было уже поздно. 5 мая 1821 года он умер; ему был пятьдесят один год.

Уже в последние годы жизни — годы заточения на острове Святой Елены — его имя в противопоставлении с мелкими низостями и преступлениями власти Бурбонов, беспощадной политической реакции и мракобесием Священного союза стало обрастать легендами.

Пушкин в стихотворении «Наполеон», написанном в 1821 году, не забывая о том, что «до последней все обиды отплачены тебе, тиран», все же заканчивал его так:

Да будет омрачен позором
Тот малодушный, кто в сей день
Безумным возмутит укором
Его развенчанную тень!
Хвала!.. Он русскому народу
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
Из мрака ссылки завещал[1244].

Эти последние строки заслуживают особого внимания. В глухую пору аракчеевщины, в преддекабрьское время Наполеон представлялся Пушкину как имя, связанное с борьбой за свободу. По сходным мотивам, как антитезу Бурбонам, Меттерниху, Кестльри, неаполитанским Бурбонам, Наполеона прославляли Байрон и Мицкевич, Стендаль и Беранже, Генрих Гейне и Михаил Лермонтов.

Но время шло, вчера еще кипевшие страсти остывали, и им на смену шли иные споры; жизнь ставила новые задачи; и то, что для поколения первой половины девятнадцатого столетия еще представлялось политической злободневностью, для следующих поколений стало уже далекой историей.

С расстояния в сто пятьдесят — сто восемьдесят лет голоса минувшей эпохи доходят до нас приглушеннее. Но историк, восстанавливающий картину давно ушедшего времени и его героев, уже свободен от пристрастий и предубежденности ушедшей эпохи; проверенные строгой мерой времени исторические явления и исторические герои обретают свои истинные размеры; история каждому отводит свое место.

Наполеон Бонапарт с этого дальнего расстояния предстает во всей своей противоречивости. Он воспринимается прежде всего как сын своего времени — переломной эпохи, перехода от старого, феодального мира к новому, шедшему ему на смену буржуазному обществу. Его исторический образ воплотил все противоречия той поры. Его имя ассоциируется с безмерным честолюбием, с деспотической властью, с жестокими и кровавыми войнами, с ненасытной жаждой завоеваний, оно рождает в памяти ужасы Сарагосы, ограбление порабощенной Германии, вторжение в Россию. Но оно же напоминает о смелости и отваге, проявленных в сражениях при Монтенотте, Арколе, Лоди, о таланте, умевшем дерзать, о государственном деятеле, нанесшем сокрушающие удары старой, феодальной, рутинной Европе.