Краем глаза Аксель взглянула на лошадей, убедилась, что они послушно бегут рысцой, и некоторое время разглядывала собеседника. Ему, должно быть, около пятидесяти. Приветливая улыбка и открытый взгляд делают его весьма привлекательным, вместе с тем, перед тем как ответить, ей хотелось узнать о нем побольше.
— Почему ко мне, месье Леклерк?
— Просто из-за репутации конюшни Монтгомери. Это мои первые скакуны, и мне не хотелось бы ошибиться в тренере. А ваш список лошадей, удостоенных наград, говорит сам за себя!
Она улыбнулась, но перешла к главному, чтобы избежать недоразумений.
— Вы, наверное, знаете, что мой дед, Бенедикт, скончался?
— Да, это такое несчастье.
Его лицо приняло соответствующее обстоятельствам выражение — без сомнения, из вежливости, — тем не менее он ожидал ответа и хотел доверить своих жеребят именно Аксель.
— Мы можем все спокойно обсудить дома, — предложила она. — А сейчас у меня лошади, с которыми я должна работать, я…
— Условимся о встрече, — подсказал он.
Они договорились увидеться завтра после обеда и пожали друг другу руки. Леклерк ушел, увязая в песке, Аксель в недоумении проводила его взглядом. Разумеется, новому владельцу рады, но она все еще не могла поверить, что среди других он выбрал именно ее.
«А почему бы и нет? В конце концов, результаты последнего сезона превосходны, это правда, и в основном я на ипподроме находилась одна, без Бена!».
Чтобы не радоваться понапрасну, Аксель решила завтра же навести справки об этом Жане-Франсуа Леклерке. Она развернулась и быстро направилась к дорожкам. Она точно знала, откуда можно точнее оценить решающий галоп, в котором участвовали лучшие скакуны. Они, должно быть, как раз готовились к старту, в шестистах метрах отсюда, ниже по склону.
Она пересекла дорожку и поднялась на центральный откос. Установилась полная тишина, разве что слышалось пение птиц. Свинцовое небо грозило проливным дождем, и Аксель надеялась, что лошади успеют пробежать до ливня. Машинально она принялась поигрывать биноклем.
Еще даже не различая точек на горизонте, она почувствовала слабое изменение в воздухе, вибрацию земли. Затем глухое постукивание стало явственнее, усилилось, и Аксель увидела пятерку бегущих бок о бок скакунов, которые, казалось, обрушатся сейчас на нее. Пока они были еще вместе, плечо к плечу, и только начинали делать усилия, но наконец один чуть отделился от остальных. Амплитуда и ритм бега едва уловимо возрастали. Лошади были в каких-то пятидесяти метрах, когда Макассар добился небольшого преимущества, развил его и, казалось, взлетел.