В половине восьмого пришел стюард, чтобы проводить ее в столовую.
Морган был уже там и, облокотившись о стойку бара, разговаривал с человеком в форме. Увидев Лин, он выпрямился, но тут же насмешливо улыбнулся, поняв по ее горящему взгляду, что она еще сердится.
— Это Браунинг, помощник капитана, — сказал Морган, указывая на своего собеседника. — А это Лин Стэндиш.
— Тим Браунинг, — поправил мужчина — очень молодой, с темными вьющимися волосами и коричневым от загара лицом.
— Что будешь пить? — поинтересовался Морган.
— Двойную водку с тоником, — с вызовом заявила она, но, к ее разочарованию, Морган отнесся к этому совершенно спокойно и передал заказ бармену.
Вскоре в баре появились две средних лет супружеские пары, капитан, два израильских студента, два офицера и две дамы преклонного возраста, казавшиеся сестрами. Тим Браунинг отправился поприветствовать вновь прибывших, и Лин, воспользовавшись этим, заметила Моргану:
— Как это вам удалось в самую последнюю минуту получить для меня отдельную каюту? Это даже забавно.
— Почему в последнюю минуту?
— Как почему? Ведь мы же приехали сюда совсем недавно. Я… — Заметив блеск его голубых глаз, она осеклась. — Выходит, вы заказали билеты заранее? — гневно спросила она и тут же с горечью добавила: — Почему вы были так уверены, что я поеду?
— Ну, если бы ты отказалась, я бы повез тебя силой, — без хвастовства ответил он и широко улыбнулся.
Но Лин не собиралась так легко сдаваться и, сердито взглянув на него, уже приготовилась произнести новую колкость, но тут к ним подошел офицер в сопровождении целой группы пассажиров, и началась церемония представления. Однако Лин не запомнила ни одного имени. Взяв из рук Моргана заказанный напиток, она решила поговорить с Тимом Браунингом.
— Сколько плыть до Англии?
— Около месяца, — бодро ответил он.
— Около месяца? — ужаснулась Лин. — Неужели до Англии так далеко?
— Мы останавливаемся в нескольких портах, — объяснил Тим.
— Я же говорил, что путешествие будет долгим, — прошептал ей на ухо Морган.
Она резко обернулась с гневным блеском в глазах.
— Если бы мы полетели самолетом, то уже завтра были бы в Лондоне.
— Я знаю, — подтвердил он.
— Тогда зачем болтаться несколько недель на этой посудине?
— Не так громко, — посоветовал ей Морган. — Боже упаси, если тебя услышит капитан, еще пристрелит.
— Ах, ради Бога! В этом нет ничего смешного! — раздраженно воскликнула она.
— Как, впрочем, и ничего трагичного, — довольно жестко закончил за нее Морган. — Ты ведь не очень спешила домой. Что изменилось? Неделей раньше, неделей позже.