Спустя полчаса они снова лежали на большой кровати, и он ласкал ее так, как никогда до этого, — намеренно сдерживая себя и вновь и вновь доводя ее до вершин чувственного восторга.
Она вскрикивала, изгибаясь всем телом и бессильно опускаясь в его объятия.
— Я люблю тебя, — страстно шептала она. — Морган, как же я тебя люблю!
Приподнявшись на локте, он посмотрел на нее так, словно собирался что-то сказать, но Лин крепко прижалась к нему, и он промолчал.
— Не бросай меня, — с мольбой зашептала она. — Обещай, что никогда меня не бросишь!
Морган медленно поднял руку, отвел с ее мокрого лба прядь сбившихся волос и поцеловал в прикрытые веки.
— Я тебя не брошу, — пообещал он, и она успокоилась и постепенно заснула в его объятиях, а он все лежал и смотрел в пустоту.
На следующей неделе Лин сняла полностью меблированную квартиру. Они поживут здесь, пока она не купит собственную. Морган практически переехал к ней, хотя время от времени все же наведывался к себе домой. Как она была счастлива: она рядом с Морганом, всюду ходит с ним и каждый раз надевает все новые платья. Лин чувствовала себя в постоянно приподнятом настроении и потому не замечала угрюмости Моргана, едва прикрытой его показной бодростью.
Как-то они по предложению отца обедали втроем в ресторане в Сити. Моргану это не очень понравилось, но Лин так хотелось побыть с ними обоими, что он согласился. Все шло как по писаному, но вдруг она почувствовала какое-то напряжение. Его нельзя было объяснить, и проявлялось оно скорее в тоне, в том, как Морган кривил губы, когда отец говорил о своей компании, во взглядах, какими они обменялись, когда она, наклонившись к Моргану, с любящей улыбкой посмотрела ему в глаза, ни от кого не скрывая своих чувств.
В этот вечер Морган впервые заявил, что должен уйти — у него деловая встреча.
— Но ведь ты еще вернешься? — спросила Лин, обнимая его за шею.
— Гм, может быть. — И когда она прижалась к нему бедрами, добавил: — Секс-кошка. Как будто я смогу спать без тебя.
Но вечер прошел, наступила ночь, и Лин начала опасаться, что он не придет. Впрочем, этот страх сопровождал ее постоянно, потому что в глубине души она знала, что любит Моргана намного сильнее, чем он ее. Если он вообще любит. Если не относится к ней просто как к объекту удовлетворения своих потребностей. Вообще-то он еще ни разу не сказал, что любит ее, хотя и называл «любимой» и «дорогой». Но все же она чувствовала, что небезразлична ему, и уже этого ей было достаточно. Она изо всех сил старалась быть необходимой ему, делить с ним не только постель, но и все горести и радости жизни.