Фитин хотел ответить, но тут в дискуссию вмешался Сталин:
– Немцам, как я понимаю, очень хочется, чтобы мы поверили в их план нападения на Англию. Так, Павел Михайлович?
Фитин кивнул.
– Хорошо, мы не будем их разочаровывать. Вы согласны со мной, Филипп Иванович? – вождь обратился к начальнику ГРУ.
. Голиков вытянулся во фрунт, насколько позволяла его полная фигура, и отчеканил:
– Так точно, товарищ Сталин!
– Тогда ваши люди, – вождь снова обратился к Фитину, – должны распространить информацию, будто мы хотим присоединиться к Тройственному союзу. Молотов вчера сказал, что правительство Германии готово принять все наши условия. Риббентроп на днях прилетает в Москву, чтобы обсудить оставшиеся детали.
– Мы присоединимся к Оси, и Германия станет нашим союзником? – уточнил Голиков.
– Германия никогда не станет союзником СССР, – сухо ответил Сталин, – по крайне мере до тех пор, пока ее возглавляет Гитлер. Но мы будем иметь с ней дело – пока нам это выгодно. А ваша задача, – Сталин обратился к обоим собеседникам, – сделать так, чтобы фюрер поверил нам. И остался в неведении относительно "Грома" как можно дольше. Вам понятно, товарищи?
Голиков и Фитин кивнули. Вождь отпустил генералов и приказал вызвать к себе Молотова – предстояло обсудить переговоры. Когда наркоминдел вошел, Сталин поинтересовался:
– Вячеслав, ты помнишь то письма, которое Гитлер прислал мне накануне Нового года?
Вождь протянул листок, и нарком быстро пробежал его глазами. Один абзац был подчеркнут красным карандашом. Ясно, что это сделал сам Сталин.
"Британия сделает все, – говорилось в нем, – чтобы ухудшить отношения между нами и спровоцировать вооруженный конфликт. Для нее это единственный шанс к спасению. Я уверен, что англичане усилят свои действия в этом направлении, вплоть до откровенной провокации. Поэтому для упрочения союза двух социалистических государств мне бы хотелось встретиться с вами лично, о чем я уже сообщил господам Молотову и Деканозову. Мы можем обсудить вопросы, связанные с установлением нового порядка в Европе, и решить, что делать с колониальным наследством Британии". Сталин подождал, пока нарком закончит чтение, и спросил:
– Как ты считаешь, не пришла ли пора нам встретиться с господином рейхсканцлером? При личной встрече можно решить многие вопросы, назревшие в отношениях между нами…
– Это было бы весьма дальновидным шагом, – осторожно ответил Молотов.
Он не знал, как реагировать на это неожиданное высказывание, оно застало его врасплох.
– Хорошо, Вячеслав, тогда предприми необходимые шаги. Сегодня во время беседы с Риббентропом обговори дату встречи. Думаю, она может состояться уже через неделю. Положение в Европе сложное, и наше общение с господином рейхсканцлером может пойти на пользу всем.