Берлин
30 мая 1941 года
Рейхсканцерярия
– Что слышно из нашего посольства в Москве? – Гитлер вопросительно посмотрел на Риббентропа.
– Вчера Шуленбург, как и было запланировано, встретился с наркомом Молотовым, – ответил министр иностранных дел. – Протокольное мероприятие. Из Кремля, к сожалению, пока никаких сигналов. Сталин выжидает.
– Мне нужен этот договор! – фюрер резко стукнул кулаком по столу. – И как можно быстрее.
– Надеюсь, мы подпишем его в Варшаве, – заметил Риббентроп.
– Русские не будут ждать до середины июля, они нападут раньше. Если, конечно, что-нибудь не произойдет. Нам необходимо время, чтобы дивизии фон Бока успели развернуться в Польше. Скажите, Иоахим, рискнет ли Сталин начать войну, если мы заключим перемирие с Англией?
– Вряд ли, – чуть помедлив, ответил Риббентроп, – он побоится, что Британия выступит на нашей стороне.
– Я тоже так думаю. Поэтому нам нужно протянуть руку дружбы Англии. Причем так, чтобы это заставило большевиков задуматься и отсрочить нападение. Тогда мы получим возможность подготовиться к летней кампании, без спешки, в соответствии с планом "Барбаросса".
– Что же мы предложим англичанам?
– Я хочу послать в Британию парламентера с предложением мира.
– Но мы уже несколько раз передавали Лондону недвусмысленные сигналы о готовности начать переговоры, но они их все отклонили. Причем в резкой форме. Черчилль упорно не хочет слышать о мире, и нам его не переубедить – он упрям, как осел.
– Это потому, что переговоры вели не те люди, – сухо заметил Гитлер, – а если мы пошлем человека, пользующегося несомненным авторитетом в партии, то, возможно, Черчиллю и передумает. Или, по крайней мере, уже не сможет игнорировать наши предложения. Точнее, это не позволят сделать наши английские друзья. Слава богу, в Британии есть люди, близкие нам по духу – герцог Гамильтон, сэрБедфорд, Астор, Дерби, Веддерборн… Они понимают, что война между двумя арийскими нациями – самоубийство, особенно перед лицом вторжения большевистских орд. И к их голосу, надеюсь, прислушаются в английском парламенте.
– И кто же возьмет на себя роль парламентера?
– Рудольф Гесс. Он идеально подходит для этой миссии: мой заместитель по партии, третий человек в рейхе. К тому же англофил и друг лорда Гамильтона. А это уже выход на королевскую семью. Я посвятил Рудольфа в свои планы, и он выразил полное с ними согласие. Нужно лишь обсудить кое-какие детали, поэтому я и пригласил вас.