обходились ему на целое су дороже; он вчитывался в затертые страницы в поисках смешных анекдотов либо сообщений о причудах природы или странных совпадениях, а на следующее утро с важным видом докладывал о том, что вот недавно в Бордо умер пятилетний ребенок, чей мозг весил шестьдесят унций — как у Наполеона и Вашингтона, или что мадам П. — charcutière
[38] с Рю-де-Клиши — в подкладке старой юбки обнаружила триста шестьдесят франков, которые потеряла пять лет назад. Он произносил каждое слово отчетливо и звучно, и Ньюмен уверял, что его манера говорить выгодно отличается от невнятной стрекотни, которую приходится слышать от других. После этих похвал произношение месье Ниоша стало еще благозвучнее, он предложил читать Ньюмену отрывки из Ламартина и заявил, что хотя в меру своих скромных возможностей пытается говорить с совершенной дикцией, но, если месье хочет услышать настоящий французский, ему следует пойти в «Комеди Франсез».
Ньюмен с интересом отнесся к французской бережливости и с восхищением к тому, как парижане накапливают деньги. Его собственный коммерческий талант проявлялся во всей полноте в операциях куда более широкого размаха, и для свободы действий ему требовалось ощущение большего риска, сознание, что речь идет об огромных суммах, поэтому он испытывал благодушное удовольствие, наблюдая, как здесь люди сколачивают состояния, экономя на каждом медном гроше, и приумножают их, вкладывая минимум труда и доходов. Он допрашивал месье Ниоша о его образе жизни и, слушая повествование об изощренной бережливости, проникался смешанным чувством симпатии и уважения. Этот достойный человек рассказал ему, что был период, когда они с дочерью вполне сносно существовали на пятнадцать су per diem[39] и лишь недавно, когда ему удалось собрать последние обломки своего погибшего состояния, их бюджет несколько увеличился. Но все равно им приходится считать каждое су, а мадемуазель Ноэми, как со вздохом поведал месье Ниош, относится к этой необходимости с меньшим рвением, чем хотелось бы.
— Ну что тут скажешь? — посетовал он философски. — Она молода, хороша собой, ей нужны платья, новые перчатки; в роскошные залы Лувра не пойдешь в старье.
— Но ведь ваша дочь зарабатывает достаточно, чтобы заплатить за свои наряды? — заметил Ньюмен.
Месье Ниош поднял на него близорукие робкие глаза. Ему очень хотелось сказать, что талант его дочери высоко ценится и что ее убогая мазня имеет успех на рынке, но совестно было злоупотреблять доверчивостью этого щедрого иностранца, который без всяких расспросов и подозрений принял его как равного. Поэтому он удовольствовался тем, что заявил, будто копии, выполненные мадемуазель Ноэми с картин старых мастеров, вызывают мгновенное желание их приобрести, но цена, которую она вынуждена просить за них, учитывая безупречность работы, держит покупателей на почтительном расстоянии.