Но его забег окончился неудачей, ведь воин бежал по прямой, надеясь как можно быстрее покинуть освещенное место, потому молодому магу не составило труда попасть ему в спину светящимся шариком. Приятель Арха рухнул на землю, пропахав ее своим носом, и принялся биться в конвульсиях, а довольного собой мага тут же принялся отчитывать проводивший ритуал старик. Что-то ему не понравилось в его действиях. Либо то, что в результате пленник оказался без сознания, либо магичить при жертвоприношении категорически запрещалась. Хрен его знает, но довольная ухмылка мага тут же сменилась выражением глубокого раскаяния, а все еще дергавшегося воина положили на алтарь.
Уж не знаю, показалось мне или нет, но в этот раз светящейся дымки из тела вытекло значительно меньше. А дальше пошел сам Арх, который попытался пнуть стражей, а потом, видя, что ничего сделать не сможет, внезапно дернулся и обмяк в их руках. Когда с его бесчувственного тела сорвали рубаху, я увидел, что из плеча течет кровь. Видимо, воин так сильно рванулся, что заработал себе открытый перелом. Я даже задумался, зачем он это сделал — так сильно хотел сбежать, что забыл о травме, или же намеренно ушел в забытье, чтобы не видеть лица мучителей в последний миг жизни?
Жертвы ложились на алтарь одна за одной. Конвейер, мать бы его! Оставшиеся в живых пленники реагировали на происходящее по-разному. Некоторые что-то кричали, возможно, оскорбляя сектантов, некоторые рыдали, парочка смирилась с неизбежным. Антон все порывался что-то сделать, вспомнив мои действия, принялся грызть веревку, но заработал только укол в ногу от человека в балахоне. После этого он принялся умолять меня что-то сделать, даже угрожал жестокой расправой. Видимо, у парня капитально снесло крышу. Когда же маг всадил кинжал в грудь последней женщине, Антон попытался меня избить, но быстро угомонился и упал, так как получил жестокий удар между ног. Я с ним миндальничать не собирался.
Однако, возможно, именно это истеричное поведение собрата-землянина заставляло меня держать себя в руках до последнего. И хотя я уже понимал, что надежды не оставалось, но продолжал внимательно наблюдать за людями в балахонах, пытаясь найти в их действиях ошибки, которые могли дать мне шанс. Шанс на жизнь. Но их почти не было, и единственное, что мне оставалось — это поступить так, как приятель Арха, то есть, сыграть на резкой смене поведения. Может, у меня это получится чуть лучше.
Когда из клетки вытаскивали бомжа, Антон попытался накинуться на стражников, но не смог нанести им ни одного удара. Еще бы! Это ведь не лохи-прохожие, которые драться не умеют, а воины, прошедшие серьезный отбор и закаленные суровой жизнью в этом мире, где если не ты, то тебя. Получив рукояткой сабли по зубам, парень зарыдал, а когда дошла его очередь, всю дорогу к алтарю, не переставая, причитал, что не хочет умирать. На черном камне он так дико извивался, что маг, опасаясь, как бы жертва не порвала ремни, немного сократил свою песню.