На следующее утро, когда уехали все оставшиеся гости, Ренато нашел Хизер.
— Я подумал, что ты захочешь узнать, — сказал он, — где Лоренцо. Он сейчас в Неаполе с друзьями.
Произнося эти слова, Ренато старался не смотреть на Хизер. Так он мог хотя бы сделать вид, что не замечает ее бледность и другие признаки бессонной ночи. И он не мог не почувствовать, как она напряглась, услышав имя Лоренцо.
— Он знает, что его мать больна? — тихо спросила Хизер.
— Нет, я с ним не разговаривал.
— Но ты должен ему сказать, чтобы он мог вернуться и навестить ее.
— В этом нет никакой нужды, — резко ответил он. — Она вне опасности, и уже завтра ее привезут домой.
— Но, думаю, она хотела бы его увидеть.
— Да, и тут же расстроиться.
— Мне кажется, ты не прав, — строго возразила она. — Ей намного сложнее быть в неизвестности, гадать, где он и что с ним.
После небольшой паузы она подняла глаза на Ренато и поймала его удивленный взгляд.
— Похоже, ты намерена вернуть его обратно, — тихо произнес он.
Раньше Хизер даже и не догадывалась о взрывной силе своего характера. Теперь же любое слово Ренато вызывало в ней ярость.
— Как у тебя хватает наглости говорить такие слова! Между нами все кончено. И я никогда уже не выйду за него.
— Возможно, ты действительно так думаешь. Но если он сейчас вернется и подключит все свое обаяние…
— Да, ты, конечно, знаешь силу его очарования, — тихо отозвалась она. — Ведь именно ты приказал ему использовать его на всю катушку, только в своих корыстных целях.
Она слышала, как он тихо вздохнул, и поняла, что попала в яблочко. И почувствовала, что рада этому. Пусть и он теперь пострадает так, как страдала она.
— К тому же, — прибавила она, — не думаю, что он захочет отвоевывать мое прощение. Тем более если учесть, каких сил ему стоило избавиться от меня.
Как она ни пыталась, у нее не получилось скрыть дрожь в голосе. И эта дрожь отозвалась нежностью в голосе Ренато.
— Он хотел избавиться не от тебя, а от меня. Уж поверь мне, я знаю своего брата лучше, чем ты. Он начинает ценить все по-настоящему, только когда теряет.
— Так, значит, еще есть надежда, — с иронией в голосе произнесла она. — Лоренцо разыграет передо мной сцену раскаяния. Я буду такой дурой, что прощу его. И снова звон свадебных колокольчиков, возвращаем обратно всех гостей… Эй, священник! Ренато Мартелли еще раз пытается провернуть свое грязное дельце!
— Боже мой! — крикнул он. — Неужели ты не понимаешь?.. — Он замолчал. — Извини. Просто я не могу найти подходящих слов.
— А ты никогда не задумывался, что их просто может не быть?