Следующим за ними спустился мистер Беллами, с приколотым к рубашке рукавом на месте ампутированной руки.
Он обернулся и что-то сказал человеку, который был еще в автобусе. В дверях появился широкоплечий рабочий с Джорджем на руках.
У Джейн перехватило дыхание. Почему Джорджа выносят из автобуса?
Она все поняла, но ум ее отказывался с этим смириться. Она не двинулась с места, когда служащий лагеря вынес раскладное кресло и поставил его у автобуса. Нет, не раскладное кресло, а инвалидную коляску!
Джейн никогда не видела ее вблизи. Не отрывая взгляда, она наблюдала, как рабочий нагнулся и осторожно усадил в нее Джорджа.
Худой и бледный, Джордж без улыбки смотрел прямо перед собой, а отец опустился на одно колено и откинул подставку для ног. Выражение лица Джорджа было совершенно спокойным, но Джейн даже издали увидела в его глазах страдание.
Ей захотелось убежать, настолько она испугалась и растерялась. Она понятия не имела, как себя вести.
Но прятаться было поздно, поэтому она подошла к семейству Беллами.
— С возвращением! — воскликнула она, и была вознаграждена восхищенной улыбкой Чарльза. Она поймала на себе взгляд Джорджа, но не увидела в них радости.
— Я не знала, что ты…
— Не стесняйся! Так и скажи, что я калека, — поддразнил ее Джордж. — Я — калека.
— Я хотела сказать, что не знала, что вы приедете, мне папа только вчера сказал. Я очень рада, что ты не умер от полно.
— Что ж, выходит, мы оба рады.
Вот так, интуитивно, она поняла: было бы ошибкой притворяться, что ничего не случилось.
Узнав о смерти Стюарта, отдыхающие говорили работникам лагеря что-нибудь вроде «Теперь он находится в раю» или «Он погиб во имя великой идеи», но Джейн всегда испытывала при этом неловкость. И многие делали вид, что не замечают, какой странной стала ее мама, будто для женщины было совершенно нормально и естественно неподвижно сидеть целыми днями, устремив вперед невидящий взгляд. И почему-то их притворство причиняло Джейн больше боли, чем откровенное сочувствие их горю.
Джейн остро нуждалась в том, чтобы кто-то проявил к ней внимание, сказал бы, что понимает ее боль и растерянность, просто поговорил бы с ней о Стюарте и маме, объяснил бы, что, несмотря ни на что, нужно жить дальше.
Она не собиралась притворяться перед Джорджем. То, что произошло, было ужасно. И она хотела быть честной с ним.
— Добро пожаловать в лагерь «Киога», — сказала она семье Беллами. — Мы здесь кое-что усовершенствовали, и я не могла дождаться, когда смогу вам все показать. Пойдемте посмотрим.
Чарльз зашагал с ней, но остальные не двигались. Она обернулась: