См. также: Сергей Есин, «Миф, созданный Евтушенко. После каждого своего бунта Е. А. ехал куда-нибудь не замаливать, а отрабатывать грехи» — «НГ Ex libris», 2003, № 24, 17 июля ; «За собственную жизнь я встречал только трех людей, которые источали мощную витальную силу: Микояна, Ельцина и Евтушенко».
См. также: «Я познакомился с его творчеством. Оно вполне второразрядно. Он правоверный коммунист», — говорил о Евтушенко Владимир Набоков в одном из интервью 1962 года («Иностранная литература», 2003, № 7 ).
Cм. также: Виктория Шохина, «Считайте его коммунистом» — «НГ Ex libris», 2003, № 24, 17 июля; «Евтушенко всегда был „левым“ — не только в том оригинальном смысле, в каком позиционировали себя фрондирующие члены Союза писателей. Но и в самом реальном — он находился под обаянием революционной романтики и верил в социализм с человеческим лицом. <…> Но самое интересное, что таким он и остался. <…> Считайте его коммунистом. И не плюйте ему вслед за это. Его душа чиста, как у Павки Корчагина, доживи тот до семидесяти».
См. также беседу Юрия Кублановского с Марией Свешниковой: «Евтушенко был, да и остается социалистом с человеческим лицом» — «Страна. Ru», 2003, 17 июля ; «Конечно, сейчас, в наши дни, те понятия о свободе выглядят наивно. Это была идеология мифического ленинизма, противостоящего сталинизму, идеология мифического большевизма 20-х годов. Говоря словами Окуджавы, „комиссаров в пыльных шлемах“. Евтушенко был, да и остается социалистом с человеческим лицом. Он искал это человеческое лицо не только в образе Ленина, которого воспел в поэме „Казанский университет“, но и в диктаторе-революционере Фиделе Кастро. <…> Сейчас его время во многом прошло, и он выглядит мастодонтом, культурным реликтом. Но тем не менее каждый, кто смолоду пережил увлечение поэзией Евтушенко, не может не быть ему благодарным». Он же рассказывает забавный эпизод: «Я помню, что в середине 70-х, когда я уже был лишен возможности работать по своей профессии искусствоведа, я проходил по Переделкину и увидел, что строится гигантская вилла, а рядом небольшой домик. И я подумал: наверняка этот домик для сторожа, вот куда бы мне работать устроиться. Спросил Беллу Ахмадулину, она сказала, что строится Надежда Леже. Я говорю: „А нельзя бы к ней сторожем?“ Белла ответила: „Это подруга Евгения Евтушенко, ты обратись к нему“. Я послал ему стихи, потом пришел к нему, так мы, собственно, и познакомились, это было наше первое свидание — примерно год 1976 или 1977. И, поговорив с ним, я его спросил: „Евгений Александрович, вы не можете помочь мне устроиться сторожем к Надежде Леже?“ И Евтушенко мне ответил: „Надя возьмет только члена партии“».