За что же она меня так ненавидит, не из-за хозяина же! Не насколько ведь он ей нравился, чтобы так болезненно перенести разрыв. У неё, конечно, больное самолюбие, как и у большинства араргских дворян, и денежного содержания она из-за меня лишилась. Судя по злобе, новый любовник, если есть, не так знатен и богат. И обручального кольца на пальце не вижу — не замужем.
Но, как ни прискорбно, кое в чём норина Доррана права: моё положение шатко и целиком и полностью зависит от воли хозяина. Пока сын мал, пока я молода и привлекательна, он будет любить, будет заботиться, а потом всё разом закончится. Сына отберут, отдадут Мирабель, меня отправят в вечные служанки. Не знаю, как поступают с надоевшими, постаревшими торхами. Может, меняют статус на хыр, обыкновенных рабынь? Я об этом ничего не читала и, честно говоря, впервые задумалась.
Представила себе безрадостное будущее.
В постели хозяина давно новая, юная и хорошенькая. Она же прислуживает ему, потому что прикосновения нежных рук во много раз приятнее. Детей я рожать уже не смогу (или они успеют надоесть норну) — какой от меня толк? Убирать со стола, чистить ковры, вытирать пыль? Или присматривать за хозяйскими детьми? Буду их личной служанкой, водить собственного сына в школу. А мои дочери, если таковые появятся, станут сызмальства помогать гладить, чистить, готовить. Они-то останутся со мной, только их в любой момент смогут отобрать, продать, подарить, отправить куда-то учиться, а затем работать.
Стало тошно и грустно. Не желала бы такой жизни, но именно такая мне предстояла.
Норина, так и не дождавшись ответа, удалилась. Довольная: если не удалось причинить физическую боль, то хотя бы унизила, смешала с грязью. В этом она преуспела — я ощущала себя ничтожеством, бесправной тварью, которая, как её ни наряжай, всё равно остаётся рабыней. А все эти подарки, драгоценности… Очень умно — дарить их торхе, всё равно не уйдут из семьи. Я собственность виконта Тиадея — значит, они тоже принадлежат ему, если только не успею продать. Но опять-таки — на что потрачу деньги, и как он к этому отнесётся?
Всё ложь, сладкий дурман, признанный заставить поверить, что и в рабстве хорошо живётся. Но каким бы ни был ошейник, он всё равно давит горло.
Решено: беру сына и пытаюсь выбраться из этого проклятого королевства! Норну не составит труда купить другую девочку и произвести на свет нового наследника. А я не желаю жить по его правилам, не желаю становиться чужой для собственного сына.
Хозяин, конечно, будет нас искать, но как-нибудь выкарабкаемся. С помощью Тьёрна. Он поможет, я сделаю всё, чтобы помог. И заплачу любую цену за свою свободу и свободу выбора жизненного пути своего малыша. Не желаю, чтобы Рагнар превратился в типичного араргского норна — а отец вырастит его именно таким. Потому что иначе не сможет. Получится такой же Наездник, рабовладелец, который тоже заведёт торху…