Маг смело встал одновременно на горящий круг и пульсирующий октаэдр, заведя заунывную речь с периодическими взмахами руками и начертанием рун. Я испугалась, заметив, как пламя и сияние одновременно скользнули вверх по его ногам. Столкнувшись в районе сердца, они завихрились, образовав небольшой, похожий на шар, сгусток. Тьёрн отдал его мне, велел взять в ладони, встать и подойти к столу.
Голова кружилась, дыхание стало рваным. Я едва не теряла сознание, но маг и не думал мне помогать, замерев со стержнем в руках. Держал той самой, на которой были частички кожи хозяина.
Я мельком глянула на пластину: она отображала моё местоположение! Неужели сработало?
Маг наклонился к нечто в моих руках, произнёс пару фраз — и сгусток воспарил к потолку, замер на мгновение и мягко спланировал на пластину, войдя и преобразовав её.
Тьёрн попросил вытянуть руку и вывел на браслете вязь из слов и знаков.
— Я, виконт Сашер Ратмир альг Тиадей, коннетабль Арарга, приказываю тебе разомкнуться.
Увы, браслет щёлкнул, но не разомкнулся.
Покусывая губы, маг задумался, затем погладил браслет, вывел другой символический ряд и спросил:
— Ты признаёшь меня?
Браслет немного сдвинулся вниз и тут же вернулся обратно.
— Тогда завтра ровно в полночь ты разомкнёшься.
Никакой реакции.
Тьёрн потянулся за пластиной и, крепко сжав её, несколько раз повторил: «Ты истинная».
— Всё, иди домой, — устало вздохнув, прошептал маг, сев на пол. — Я сделал всё, что в моих силах. Связь с пластиной в замке нарушена, правду отныне показывает эта. Потом попробуем изменить имя хозяина на браслете — меня он всё же до конца не принимает. Видимо, маг виконта что-то вплёл в серебро. Но ничего, браслет мы снимем. С каждой милей от замка сделать это всё проще — рушатся цепочки магического плетения, которые я надрезал.
Видя, что мне нехорошо, Тьёрн предложил спуститься на кухню и заварить себе крепкого чаю — «И из банки с коричневой крышкой щепотку травы добавь. Извини, сама».
Я кое-как, держась сначала за стены, затем за перила, добралась до кухни, затеплила огонь и поставила чайник. Чай нашла не сразу — тяжело ориентироваться на чужой кухне.
После получившегося напитка стало намного лучше. Голова прояснилась, исчезла слабость.
Домой пришлось возвращаться бегом, чтобы госпожа ничего не заподозрила, а на перекрёстке выравнивать дыхание.
Норине я соврала, что платье ещё не готово.
Среда казалась мне бесконечной. Я не находила себе места, сидела, как на иголках, даже вышивание не приносило желаемого спокойствия.
Не нарушая привычного распорядка, позавтракала у себя ещё до того, как проснулась норина Мирабель, покормила Рагнара, помучилась немного с тошнотой, которую сумела заглушить маслом имбиря и мяты — в своё время советовали, помогало. А ещё выручал лимон — когда меня «накрывало», жевала кислые дольки. И с собой купила, чтобы в дороге не мучиться.