Я покачала головой и тут же лишилась половины каштановых локонов: маг остриг их на мужской манер, так, как принято у норнов, и посоветовал не выглядывать из-за высокого воротника куртки, прикрывавшего нижнюю половину лица.
Мои вещи перекочевали в сумку спутника, и мы смело двинулись к закрывающимся воротам.
Тьёрн выехал вперёд, потребовав пропустить нас. Солдаты заворчали, кляня припозднившихся путешественников.
Агейры лениво подняли головы, смерив нас оценивающим взглядом. Один из них принюхался, вроде бы почуяв неладное, но тут же улёгся обратно — кажется, маг незаметно распылил в воздухе какой-то порошок, притупивший внимание демонов.
Тьёрну и мне заодно приказали предъявить документы, на что маг высокомерно заявил, что не намерен препираться со всякой шушерой, и демонстративно покачал перед носом солдат подвеской-октаэдром.
— У вас будут очень большие проблемы, если вы не выпустите меня и норна Ашекая, — прошипел Тьёрн, делая вид, что сплетает заклятье.
Сработало — сквернословя, для нас всё же сделали исключение, позволив беспрепятственно покинуть Гридор.
Проезжая мимо агейров, я удивлённо заметила, что они спят. Так вот каково было действие порошка!
Радовало, что пока ехали шагом — а то хорош бы был норн Ашекай (то есть я), судорожно цепляющийся за гриву и заваливающийся набок!
Потом Тьёрн забрал у меня повод и пустил лошадей рысью.
Едва стены Гридора поглотила тьма, как и обещал, маг вернул мне Рагнара и помог устроить с максимальным для малыша комфортом. Но не ради него — ради меня. После я тайком не раз наблюдала за тем, с каким выражением Тьёрн смотрит на Рагнара: он либо предпочитал делать вид, что его нет, либо проявлял полное равнодушие. Ещё бы, не его сын. Но заботился, флиртовал с подавальщицами в трактирах, чтобы малышу принесли подходящую протёртую и нетяжёлую пищу, нашли и подогрели молоко.
Когда уставала, отдавала сына Тьёрну. Судя по тому, что малыш сидел тихо (капризничал только в первый день, потом маг нашёл ему игрушку, и сын успокоился), опасности он не чувствовал. Дети ведь очень восприимчивы, если бы Тьёрн желал ему зла, Рагнар бы настойчиво просился ко мне, плакал. Но нет, он даже улыбается. Правда, мне. И блестящая подвеска на шее мага ему нравится, всё время руками теребит.
К сожалению, малыша приходилось часто прятать: Тьёрн настаивал, чтобы в людных местах видели двоих мужчин (сомневаюсь я что-то, что похожа на мужчину, хотя честно попыталась скрыть наличие груди и талии), а не мужчин с ребёнком.
Мы старались объезжать городки и деревеньки, останавливаясь на отдых в дневное время в какой-нибудь рощице, а на ночлег выбирали либо одинокий постоялый двор на тракте, либо подобное заведение поближе к окраине.