К Румянцеву подполз солдат Федор Соколов.
Я — твой второй номер,—сказал он.—Командир прислал.
Соколов по возрасту был старше Румянцева. Старший сержант знал, что у него в городе Ростове, Ярославской области, Осталась жена с двумя сынишкам».
Румянцев и Соколов сменили позицию. Теперь их пулемет стоял на каком-то ящике в деревянном сарае. Для обзора и стрельбы они пробили в стене узкую продолговатую щель. Поодаль, впереди сарая, справа и слева, от него, два высоких тополя. Позади — крестьянские избы. Фашисты обстреливают их из орудий. От многих изб остались лишь фундаменты, торчат истыканные пулями печки. В одной из полуразрушенных изб — командный пункт батальона.
Костя, глянь, немцы опять с пригорка спускаются,— тревожно проговорил Соколов.
Вижу, Федор Николаевич. Подпустим поближе, на нашу сторону высотки. Иначе могут махнуть обратно, попробуй потом достань.
Выждали немного, и снова заговорил пулемет. Вражеские солдаты падали один за другим. Некоторые пытались бежать обратно, но подняться на пригорок по- глубокому снегу им было не так-то просто. К тому же на вершине высотки фигуры бегущих вырисовывались довольно четко.
Атака была отбита. Которая уже!.. И сколько их еще будет?..
Румянцев вытирал рукавом полушубка взмокший лоб. Это его занятие прервал второй номер.
— Костя, левее кустарника, около; тополя, кто-то шевелится!
Старший сержант отмахнулся.
Какой дурак так близко под наш огонь сунется!
Нет, нет,— настаивал Соколов,— ты посмотри, к сараю, действительно, ползет какая-то фигура.
В это время почти под самым носом у пулеметчиков раздался выстрел. Затем кто-то заорал благим матом, а через несколько секунд прогремел взрыв.
Вы что же, братцы, подкрадывающуюся к вам гадюку не замечаете! — крикнул подбежавший к сараю командир отделения, приземистый и несколько медлительный Василий Франке. Он тоже заметил ползущего гитлеровца, выстрелил, а приготовленная немцем к броску граната под ним разорвалась!
Нет, почему же, Федор Николаевич заметил,— усталым голосом отозвался Румянцев.— Я вот только... расслабился малость, бдительность пригасил.
Впрочем, «расслабились малость» и некоторые другие бойцы. Как только очередная атака гитлеровцев захлебнулась и настало затишье (надолго ли?), к сараю начали собираться те, кто находился в траншее рядом. Среди них был автоматчик Петр Хлебникин, круглолицый, подвижный парень, весельчак и балагур.
— Костя, ты скоро пойдешь под трибунал за жадность,— говорит он с комической серьезностью.— Вон сколько положил оккупантов. Так и нам ничего не оставишь.