Неуставщина была перевезена из мирного Союза сюда в огонь Афганистана и тут отлично прижилась. Все эти полууголовные отношения между призывами сохранились почти нетронутыми, а близость боевого оружия приводила, порой, к трагическим последствиям.
Нашумевший случай произошёл в артполку нашей гвардейской дивизии, который стоял на кабульском аэродроме. Там трое крепких спортсменов-разрядников держали в кулаке всю роту. Как-то вечером они дали задание молодому:
— К утру нас должна ждать яичница! Выполняй!
Молодой ушёл. Он понимал, что раздобыть яйца в Кабуле — это совсем не то, что в Витебске. Это значило одно — надо ночью идти в город и грабить духан. Тогда молодой взял автомат и вернулся к дедам. Однако на месте оказался лишь один — боксёр-разрядник, который валялся на своей койке. Увидев, как молодой передёрнул направленный на него автомат, боксёр мгновенно понял что это — конец. Пытаясь спастись, он встал на колени и начал просить прощения. Но каяться уже было поздно. Молодой всадил в него всю обойму. Никто из находящихся рядом в этот момент даже не двинулся с места и не произнёс ни слова. Пристрелив первого, молодой пошёл охотиться за двумя другими. Но те, заслышав, что произошло, разбежались: один из них быстро спрятался в укромном месте, а другой вчистил спасаться в горы, и его там искали больше суток. Не найдя остальных, молодой пошёл к комбату и сдал оружие.
По этому делу организовали показательный суд.
— Суд разобрался что к чему, и молодого оправдали. А дедам дали срок за издевательство, — доводил до нас результаты судебного разбирательства Хижняк. — Так что делайте выводы сами!
Правда, позже от одного солдата из артполка я узнал другое: тому молодому всё же присудили четыре года. Одного деда, который удрал в горы, отправили в дисбат, а другого на комсомольском собрании с "позором" выгнали из рядов ВЛКСМ.
В нашем 1-м батальоне тоже чуть было не произошло крупное ЧП. Один молодой взял пулемёт, поднялся на чердак казармы, залёг там в изготовке и стал ожидать построения роты, чтобы перестрелять всех своих обидчиков одним разом. Просто чудом удалось избежать трагедии: бунтаря заметили прежде, чем рота построилась, и его увели с чердака.
— Смотрите, — предупреждал Хижняк дедов. — Вы тут не здоровьем рискуете — жизнью. Пошлют нас на боевые — так все не вперёд, а назад глядеть будете: не метит ли там молодой в спину. Вы тут не воображайте — уже сколько таких случаев было. Что ни боевые — так находят солдат убитых своими же, с дырками в спине. Оно же ведь сразу видно: пуля со смещённым центром — из АКСа, у душманов таких автоматов нет. Начнут разбираться — оказывается, "случайно" выстрелил молодой с того же взвода. Вот и гибнут так ни за хрен. А ведь до дома-то им остаётся всего ничего — месяц-другой. И всё — законопатят в цинковую упаковку и посылкой отправят домой к маме. Но знайте — в таких случаях уголовное дело даже не возбуждается: значит, сам виноват, что довёл парня. Так что думайте сейчас — потом уже поздно будет.