Случилось так, что в ту смену у всех кончилось курево. И вот мимо нас проходит тот самый советник, что днём ранее разносил через чур стриженного афганского офицера. Мы спросили у него сигарету, и он, угостив всех, заодно тепло и по-отечески спросил:
— Как служба, ребята?
— Да ничего, справляемся, — ответил я.
— Понимаю, понимаю, — участливо и сердечно покачал головой советник, — не легко здесь служится, не легко… А откуда вы будете?
Мы завели непродолжительный душевный разговор. Я был тронут его добрым отношением к нам — простым солдатам. Докурив сигарету, советник пошёл дальше по своим делам.
Всего во Дворце Народов было около десяти нашх советников — все в званиях майоров и подполковников — и все без исключения они являлись грозой афганских офицеров, независимо от их звания. Но для нас советники были самыми безобидными простыми мужиками. Мы без утайки при них курили и разговаривали на посту, но стоит появится любому нашему офицеру или прапорщику, как разговоры моментально прекращались, а сигареты срочно забычковывались.
За несколько месяцев службы на афганской земле некоторые солдаты вполне освоились к местным условиям и завели друзей среди аскаров. Приятельские отношения базировались, как правило, на меркантильных интересах сторон: надо что достать солдату в городе — обращался к своему аскару и тот, имея более свободный режим, выходил из дворца в город и покупал нужную вещь в духане. Отношение начальства к этому было сдержанным: не наказывалось, но в то же время и не поощрялось.
Однако вскоре зреющей дружбе между братскими армиями был положен конец. Произошло это после того, как одна из боевых операций прошла с большими потерями, — высаженный в тылу противника десант попал в засаду. Начальство, разбирая причины провала, склонилось к выводу, что местные душманы о высадке десанта узнали заблаговременно и подготовились к его встрече. В общем-то, это было бы и не удивительно — о каждой планируемой операции знали загодя все солдаты. Недели за две начиналась интенсивная подготовка: постоянно ходили на тактику и стрельбы, усиленней отрабатывалось взаимодействие. И ещё задолго наперёд личный состав тайными путями был осведомлён даже о таких подробностях, как в каком месте будет проходить и какие силы будут задействованы в планируемой операции. Чтобы пресечь утечку информации, в штабе полка решили наложить полный запрет на общение со всеми афганцами.
— С этого дня никаких разговоров с афганцами, — грозным голосом инструктировал нас замполит нашего батальона. — Никаких афганских друзей… Языки пораспустили! Все военные тайны как на базаре обсуждаете! Забыли, что живём в боевых условиях, в окружении врагов! Кого заметим, что болтает с местными — сразу в наряд вне очереди безо всяких выяснений!