– Это он?
– Он! – сказала девушка.
И тогда Козлов забился под милиционером и закричал:
– Нет! Нет!!
Прежде у него еще оставалась надежда, что его кошмар только наваждение, жуткие совпадения, не более того. Плод больного ума. Думал, что сны, в которых он всегда кого-то убивает, исчезнут, стоит только решиться на лечение. А все оказалось явью. И одна из его жертв стояла перед ним. Сны материализовались.
– Ты напрасно отпираешься, – с нажимом произнес Большаков.
Он лично вел допрос. Пока ничего не получалось, но он не расстраивался, даже был немного возбужден. Ловили, ловили – и наконец такая удача. Чего же еще желать?
– Ну хочешь – поторгуемся? – предложил Большаков.
Козлов посмотрел на него затравленно.
– Выгодная сделка. Не каждому так везет. Ты рассказываешь, как все было, а за это… – Большаков перегнулся через стол и заглянул в глаза собеседнику заговорщицки: – Ты получаешь шанс – один из тысячи, правда, но все-таки шанс – не получить на суде вышку. А? Жить хочется? Пить, есть, на солнышке загорать, женщин любить?
Самому Большакову эта сделка представлялась очень выгодной. Хотя и бесполезной. Все равно они и так обо всем узнают.
– Это не я.
– Да я бы и рад поверить! – сказал с притворным сочувствием Большаков. – Только вот какая штука – у меня есть заключение экспертов.
Он придвинул лист бумаги к Козлову с каким-то текстом.
– Они составили предполагаемый портрет убийцы, исходя из имеющихся данных. Посмотри, Козлов, – все совпадает. Вот послушай: «Мужчина среднего телосложения, рост – сто восемьдесят пять, левша…» Ты левша, Козлов?
– Это не я!
– Ты левша? – упрямо повторил Большаков.
Козлов сжался и затих.
– Вот видишь, – сказал Большаков. – Дальше читать?
– Это не я! Не я! Не я!
– Ну, брат, истерика твоя совсем ни к чему. Нервы никудышные? Так и у меня такие же, поверь. Мне даже таблетки прописали врачи эти яйцеголовые. А они не помогают. Представляешь? – Тон Большакова стал доверительным. – Но я знаю средство, отличное средство, стопроцентный эффект! Нам с тобой надо с этим делом покончить. Оно нас обоих мучает – и тебя, и меня. И как только мы с тобой этот груз с души сбросим – все, полегчает. А?
Козлов тяжело дышал и был мертвенно-бледен.
Открылась дверь, в кабинет заглянул высокий парень с короткой стрижкой.
– Готово, Игорь Андреевич, – сказал он.
– Заходи, посиди здесь пока.
Большаков перешел в соседний кабинет, где не было никого, одна только девушка – она резко вскинула голову, когда дверь открылась.
– Все нормально, Лена, – сказал Большаков. – Сейчас проведем опознание – и вы свободны.