– Но почему они так похожи?
– Не знаю. Возможно, в жизни они не так явно друг друга повторяют. Увидим, когда разыщем этого загадочного Алексея. Вот только где его искать?
– А это уже наша забота, – сказал Большаков.
– Думаете, что найдете?
– Ничуть не сомневаюсь. Если он попал в детский дом, то какие-то его следы обязательно обнаружатся.
Алексей носил фамилию своей матери – Горюнов и действительно воспитывался в детском доме. Имя его отца было неизвестно. Все это Большаков выяснил к вечеру того же дня.
Директора детского дома они застали в ее кабинете.
Молодая женщина, едва ли ей больше тридцати. Но держалась очень уверенно и властно.
На всех воспитанников детского дома были заведены личные дела.
«Сохранились ли бумаги Алексея Горюнова? Посмотрим. Когда, кстати, он здесь жил? Лет двадцать назад? Нет, в таком случае ничем нельзя помочь. Бумаги хранятся десять лет. Что дальше? Просто сжигаются, и все».
Хургин поскучнел. Ему показалось, что ниточка оборвалась. Не может судьба радовать все время. Когда-то везенью приходит конец. Большаков с непонятным доктору упрямством продолжал еще задавать какие-то вопросы, но все это было не то.
Хургин уже не участвовал в разговоре, задумчиво скользил взглядом по свежевыкрашенным стенам кабинета. Здесь все изменилось за эти годы – и стены, и люди. «И люди, – вдруг повторил он про себя. – И люди. И люди!!»
– Вы человек здесь новый? – вторгся в разговор Хургин.
Женщина пожала плечами:
– Не совсем. Четыре года работаю.
– А остался кто-то из тех, кто работал здесь прежде? Десять, двадцать лет назад?
– Да, – женщина прикрыла глаза рукой, вспоминая. – Татьяна Тимофеевна. Она сейчас нянечкой работает.
– А прежде?
– Была воспитателем.
– С ней можно переговорить? – быстро спросил Большаков.
– Конечно.
Татьяна Тимофеевна оказалась худенькой низкорослой женщиной. Голова ее была совершенно седой, но глаза смотрели молодо.
– Вы работали воспитателем? – спросил Хургин. – Раньше, несколько лет назад. – Он ожил и теперь снова надеялся.
– Да.
– Вам знакомо такое имя – Алеша Горюнов?
– Да, конечно.
– Вы его хорошо знали? – подключился к разговору Большаков.
– Настолько хорошо, насколько воспитатель может знать своего воспитанника.
Хургин выложил на стол фотографию – Марина, Алла и маленький мальчик с серьезным и строгим взглядом.
– Это он?
– Да, – кивнула Татьяна Тимофеевна.
– Вы не ошибаетесь?
– Нет. У нас есть его фото.
– Неужели сохранилось? – побоялся поверить Хургин.
– Да.
Снимки действительно были. Каждый год все воспитанники детдома фотографировались вместе. Алеша Горюнов почти всегда оказывался где-то с краю. Хургин всматривался в выражение лица мальчика, запечатленного на фотографиях, – взрослея год от года, он сохранял на лице неизменно сосредоточенное выражение.