Он сорвался с места, наконец подскочил к Рябову и, схватив за камуфляж, затряс. Рябов был выше и мощнее его, и почти не шелохнулся под напором полковника, а тот бесновался и все боялся оглянуться назад, себе под ноги, где лежал убитый инструктор.
– Ты же убил его! Убил! Он мертв!
– Вы сказали…
– Что я сказал?
– Что – всерьез. А всерьез – это до смерти. Так было и прежде.
– Когда – прежде? – спросил Даруев и обмяк.
– Когда меня готовили к акции. Я их всех убивал – тех, кого выставляли против меня.
Даруев поднял голову и посмотрел в глаза Рябову одуревшим взглядом.
– Это зверь! Машина для убийства! – сказал Даруев и повел головой, будто у него свело мышцы шеи. – Он моего инструктора убил голыми руками за одну секунду, тот только вскрикнуть успел.
Они сидели вдвоем в машине – Даруев и тучный человек в хорошем дорогом костюме. Даруев – за рулем, тучный человек – на заднем сиденье, справа. Машина стояла на проселочной дороге с выключенным двигателем. День был пасмурный, и потому трава под деревьями казалась темной.
– Как же он его убил? – спросил тучный.
– Я и сам не пойму. Его готовили к девяностому году для одной очень серьезной акции, и подготовка велась на совесть, сейчас так не учат. И в спарринг-партнеры ему привозили каких-то смертников…
– Смертников? – вскинул брови тучный.
– Да. Людей, которых он имел право убить.
– А такое бывает?
Даруев помолчал, обдумывая, имеет ли право сказать. После паузы произнес с неохотой:
– В общем, да. Нам иногда разрешают для подготовки агентуры брать приговоренных к смертной казни. Эти люди все равно ведь умрут, так какая разница – пуля палача или смертельный удар нашего курсанта. Вот таких людей и приводили к Рябову, наверное.
– Наверное?
– Я не знаю в подробностях, – признался Даруев. – К Рябову меня прикрепили в самом конце, это был конец девяносто первого года. Он уже прошел курс обучения, им другие люди занимались. Неполный месяц я с ним пообщался, и его отправили в «отстойник».
– В какой отстойник?
– Туда, на остров. Подальше от любопытных глаз. Там метеостанция, я же вам рассказывал.
– Да, я помню.
Тучный достал из кармана сигареты, закурил.
– Он готов, по-твоему?
– Готов, – твердо ответил Даруев. – Инструкторы им позанимались недельку, и я вижу – он ничего не забыл.
Тучный протянул собеседнику фото. Со снимка смотрел моложавый мужчина со взглядом умных всезнающих глаз. Григорьев, министр внешнеэкономических связей.
Тучный выпустил дым, сказал после паузы:
– Улица Мироновская, дом двадцать четыре, первый подъезд. У него там девка живет. Он к ней не заходит никогда, подвозит к подъезду уже затемно и уезжает.