Развивая эту мысль, святые отцы говорят, что ветхозаветный закон есть стихия рабства, тогда как Благодать Нового Завета, напротив, стихия свободы. С пришествием Христа на землю в мире явился Дух Святой, а, по слову апостола, «где Дух Господень, там свобода». Таким образом, разница между ветхим и новым народом Божиим подобна различию между рабами и свободными. В доме богатого человека живут и рабы, и родные дети, но большая разница существует между теми и другими. Раб живет в постоянном страхе: исполнил ли он волю своего господина? А дети живут в любви и доверии с отцом и пользуются ответной любовью и доверием. Самое же главное различие состоит в том, что раб не наследует имение своего господина, тогда как дети являются законными наследниками отца. Поэтому и новозаветный народ Божий — христиане — является наследником Отца Небесного. «Вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, — пишет апостол Павел римским христианам, — но приняли Духа усыновления… Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии. А если дети, то и наследники, сонаследники же Христу…» То есть христиане, получив через Христа усыновление и будучи детьми Божиими, являются истинными наследниками Небесного Отца — Господа. Они наследуют Его имение, а Его имение — это не только вся наша вселенная, но и, самое главное, вселенная грядущая — вечное Царство Бога и святых Его. В это Царство и призваны войти дети Божии как законные наследники Небесного Отца.
Итак, ветхозаветный народ Божий — евреи, жившие в ветхозаветные времена, — были рабами Божиими, а новозаветный, христианский, — это дети Божии. И те Божии, и эти, но те — рабы, а эти — дети. В этом огромное различие…
Но здесь возникает другой вопрос: если мы дети Божии, то означает ли это, что мы теперь можем спокойно и самодовольно почить на лаврах? «Станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатью?» — задается этим вопросом апостол Павел. Конечно нет. И даже наоборот, — ведь по отношению к детям всегда действуют гораздо более высокие требования, чем к рабам или чужим людям. Ибо одно дело, когда плохо ведут себя чужие люди, и совсем другое, когда это делают родные дети. Последнее, конечно, бывает для отца несравненно прискорбнее. Бесконечно высокое достоинство детей Божиих, к которому мы призваны, обязывает нас к очень и очень многому. Отвечаем ли мы этим высоким требованиям? Увы, нет, почти всегда не отвечаем. Святые отвечали им, они были поистине Божиими детьми, а мы не доросли до их уровня, хотя нам все для этого дано. По нашему состоянию мы в основном являемся рабами неключимыми и недостойными, находимся все еще на уровне ветхозаветной праведности, — это в лучшем случае, — а часто даже и его не достигаем, но живем, как обычные язычники.