Моя особа снова стала центром всеобщего внимания. Присутствовавшие нагнулись вперед, чтобы лучше меня видеть, некоторые дамы даже подняли к глазам свои миниатюрные бинокли. Это было не слишком приятно, но я засунул руки в карманы и мужественно перенес испытание.
— Мой хозяин, — продолжал Мильфорд, — пригласил мистера Бертона поужинать в ресторан «Милан», в особый кабинет. Я думаю, управляющий гостиницы, сэр, может это подтвердить.
Судья кивнул головой.
— Так, так. Это уже вчера подтвердилось.
— И вот, сэр, когда мой хозяин узнал, что за джентльмен мистер Бертон, он предложил ему сейчас же обменяться ролями. Мистер Бертон должен был одеться в его платье, вернуться на Парк-Лэйн и выдавать себя за мистера Норскотта в течение трех недель.
В зале поднялся говор. Слышалось восхищение, с одной стороны, и скептические замечания — с другой… Не знаю, насколько показание Мильфорда было допустимо законом, но публика во всяком случае была чрезвычайно довольна.
— Это весьма интересно, — сухо заметил судья. — И обвиняемый, по-видимому, принял смелое предложение Норскотта? А знал ли он, какие причины побуждают Норскотта бежать из Англии?
— Хозяин сказал мне, что мистер Бертон знал лишь одно: что его могут убить. Хозяин предложил ему хорошую плату за это, и он согласился рискнуть.
— А что, по-вашему, значит «хорошая плата». Мильфорд покачал головой.
— Не знаю, сэр. Хозяин не сообщил мне, сколько. Он сказал только, что сделал мистеру Бертону несколько замечаний относительно тех людей, с которыми ему придется встречаться; затем они обменялись одеждой, и мистер Бертон вернулся на Парк-Лэйн.
— А что сделал мистер Норскотт?
— Он переночевал в Брос-Гаузе, сэр. На следующее утро от отправился к восточному предместью и купил себе подержанный матросский костюм. Он намеревался уехать в Австралию, но пароход уходил только через четыре дня, так что он снял комнату в «Бакстерс Рентс». С тех пор он все время там и находился.
— Что же заставило его за вами послать?
— Тут было несколько причин. Прежде всего он хотел узнать, не заметили ли мы разницы между ним и мистером Бертоном, играл ли мистер Бертон взятую на себя роль так, как этого хотелось бы хозяину. Затем он дал мне подписать какую-то бумагу, которую я должен был свезти его поверенному.
— Что это за бумага? — спросил судья. — Она при вас?
Мильфорд сунул руку во внутренний карман пиджака и вынул длинный синий конверт.
— Вот она, сэр. Я не знаю, что в ней написано. Я только написал свое имя, чтобы удостоверить, что действительно находился при хозяине, когда он подписывал эту бумагу.