— Спустился!.. Да он уже ходил бабочек ловить!..
— Ну, как же мы будем проводить утро? — спросила тетя Мэри. — Надеюсь, Мориц, до двенадцати вы не поедете на охоту?
— Мы могли бы пойти пострелять зайцев, если найдутся желающие, — ответил он, — но на уток надо идти попозже. Как вы думаете, Стюарт?
— По-моему, с утками поспеем, — сказал я, не считая нужным напрасно подвергаться опасности.
— Я предлагаю теннис, — сказала мисс Йорк. — Мы еще не пробовали площадки. Вы ведь играете, мистер Норскотт?
Я в жизни не держал в руках ракетки, так что мне невольно пришлось солгать.
— Я предпочитаю смотреть и аплодировать игрокам. У меня недавно взорвался бензин в автомобиле, и моя рука до сих пор это помнит.
Все хором выразили свое сочувствие. Мориц даже осведомился, в состоянии ли я охотиться. Мне показалось, что он встревожился.
— Конечно, могу, — успокоил я, — чтобы управиться с ружьем, сил еще хватит.
После длительных переговоров было решено, что мисс Йорк и Мориц будут играть против ее брата и Вэна. Вэн оказался никуда не годным партнером, а Йорк, игравший когда-то на военной службе, стоял много выше всех.
Теннисный корт находился рядом с домом. После завтрака, просмотрев газеты, мы вынесли несколько стульев и поставили их в тени. Я только что уселся на свое место, как заметил, что тетя Мэри направляется ко мне.
Я очень мало разговаривал с хозяйкой дома, но мне было ясно, что, несмотря на ее любезность при первой встрече, я ни в коем случае не был для нее желанным гостем. Но сейчас она подошла ко мне с улыбкой на добром, несколько встревоженном лице.
— Мне хочется поговорить с вами, Стюарт, — сказала она, когда я ей подал стул.
— Пожалуйста, — ответил я, не зная, о чем будет речь. — Мы как-то не имели случая поговорить с самого моего приезда.
Она задумчиво посмотрела на меня.
— Вы, кажется, сильно изменились за последнее время.
— Да, — подтвердил я, — я изменился.
— И к лучшему, — прибавила она. — Когда вы первый раз вернулись из Южной Америки, вы мне сильно не нравились.
Я поклонился.
— Вы были правы.
— Не знаю, какова там была ваша жизнь, возможно, что я не имею права вас осуждать, но я как-то инстинктивно чувствовала, что вы плохой, насквозь испорченный человек. Я очень боялась вашего влияния на Морица.
Она замолчала. Мысль о том, что кто-нибудь мог иметь дурное влияние на этого молодого человека, граничила с иронией. Но проницательность тети Мэри по отношению к характеру Норскотта меня поразила.
— Если Мориц из-за меня попадет в беду, — сказал я прямо, — это будет только его собственная вина.