— А синяк-то как схлопотал?
— Не успел увернуться от одного, — сказал уже спокойно Алексей. — Тоже, видать, боксом в свое время занимался. Хорошо, что я быстро сориентировался и перешел в ближний бой, руки у него длинные, как у обезьяны…
— Вот что, Антон, — после некоторого молчания решительно произнес Яблонев. — Надо с братком дело довести до полной ясности. Не хочет жить по-нормальному, пускай убирается в общагу. Ты как думаешь?
— Как-то неудобно… Ведь он первым квартиру эту нашел…
— Ну и что же? — сердито покосился на меня Алексей. — Пусть теперь здесь свинарник устраивает, что ли?
Порешили на том, что предъявим ему ультиматум: или пусть ведет себя по-человечески, или пусть убирается ко всем чертям. Но Василек ночевать не пришел. Заявился он дня через два — помятый, потасканный, не совсем трезвый. Не обращая никакого внимания на меня, даже не поздоровавшись, он прямо в грязных сапогах протопал вначале в комнату, затем на кухню.
— Где он? — угрожающе бросил мне Василек, глаза у него нехорошо, маслянисто блестели.
— Сейчас придет, за хлебом пошел, — ответил я, с грустью разглядывая грязные следы от сапог — только вчера мыл пол.
Фролов, угрюмо сопя, сел на свою кровать.
— Василек, — миролюбиво начал я, — ты бы разулся, я ведь только вчера палубу драил.
Но Фролов исподлобья уставился на меня, словно не понимая, о чем идет речь. Ватник его был полурасстегнут, видна была тельняшка, подбородок зарос щетиной.
«Черт возьми, неужели опять драка будет?» — подумал я и — никакого желания не было любоваться на братка — ушел на кухню готовиться к семинару по этнографии.
Пришел Алексей. Услышав, что открывается дверь, я быстренько вышел ему навстречу.
Алексей, не выпуская из рук авоську с хлебом, молча разглядывал мутные разводья грязи. Коротко спросил:
— Пьяный?
— Да.
— Вот свинья! — и он, разувшись, решительным шагом направился в комнату. Я двинул за ним.
Но нас ждало разочарование: Василек спал, даже и не подумал разуться и раздеться.
— Что будем делать?
— Пусть проспится. Дай-ка тряпку…
Мы поужинали, потом немного позубрили, затем еще немного подождали, когда очухается Фролов. Но тот и не думал просыпаться. И мы последовали его примеру.
Утром, открыв глаза, я увидел, что кровать Фролова пуста. Я вышел в коридор — в ванной слышалось плескание воды. Значит, Василек приходит в себя…
Я делал легкую разминку, когда в комнату вошел Фролов. Он был чисто выбрит, в новой майке.
— Здорово, Антоха, — сказал и виновато скосил глаза в сторону.
В этот момент зашевелился Алексей, повернулся лицом к нам, открыл глаза. Браток, как бы не замечая его, стелил себе чистую простыню на матрац.