Даже в окружении множества манекенщиц Фредерика фон Штурм поневоле бросалась в глаза своей безукоризненной осанкой и европейской элегантностью: высокая черная шляпа от «Кристиана Лакруа», красно-коричневые замшевые перчатки, атласная черная амазонка с лацканами, на левом из которых сиял знаменитый алмаз фон Штурмов, вделанный в платиновую брошь в виде орла с расправленными крыльями. Сейчас это миниатюрное воплощение аристократизма орало и махало руками в тесном приделе, в то время как ее лучшая в мире подруга лежала в бронзовом херлитцере на экстравагантном, украшенном цветами катафалке перед кафедральной аспидой, сияющей в блеске свечей. Все остальные были слишком увлечены: они пялили глаза на скамейки для приглашенных впереди и сзади, на развешенные тут и там букетики жасмина и того экзотического цветка, чьи ингредиенты лежали в основе аромата «ФЛИНГ!», и не обращали особого внимания на «королеву европейского света» — двусмысленный титул, которым Сьюки наградила баронессу, — и на ее ноги, притоптывающие в своего рода ритуальной пляске. Энн Вторая, протиснувшись вместе с бабкой на места, отведенные для «беддловских женщин», откуда можно было видеть кое-что из происходящего в приделе, шепнула во все еще изящное ухо родственницы, что на высокогорных лыжных трассах Сант-Морица Фредерику за глаза зовут «баронессой Штурм-унд-Дранг» за ее легендарные припадки ярости в духе немецкой романтической драмы.
Гарсиа, из кармана которого все еще торчали гребни и маникюрные кисточки, глядя в просвет между золочеными колоннами, пристально изучал свой шедевр.
— Теперь она прекрасна красотой вечности. Пусть ее увидят все, отчего бы нет? Они на всю жизнь запомнят, какой безукоризненно совершенной была она в час прощания. — Он невольно вздрогнул от все еще владевшего им ужаса, вспомнив достаточно отчетливую фотографию разбитой и окровавленной Флинг во весь рост на первой странице «Дейли сан».
Казалось, баронессу Фредерику фон Штурм, самой судьбой определенную на роль хранительницы огня, именуемого Флинг, вот-вот хватит удар.
— Вы что, совсем спятили? Никто и никогда не выставляет открытый гроб в храме! — Слезы покатились по бледным, как у статуи, щекам. — Просто вы выставили на всеобщее обозрение очередной вид парфюмерной продукции фирмы, что-нибудь новенькое под названием «Загробный дух»! Держу пари, что все обстоит именно так!
Руки баронессы повисли вдоль стройных бедер.
— Вы устроили из похорон распродажу, разве не так?
В припадке ярости она чуть не плюнула в Келвина Клайна, важно стоявшего у нефа.