— Очнись, Флинг! Планета земля взывает к тебе! Земля вызывает Флинг!
Это Гарсиа. И он щелкает пальцами прямо у нее перед носом. Гарсиа, один из лучших стилистов на всей планете, быстро подружился с самой красивой мордашкой девяностых. Ей нравился ее новый друг, страшно нравилось смотреть, как он работает, и все же она остро ощущала отсутствие Фредерика, который навсегда останется для нее другом номер один. Так жалко, что сейчас, когда она переживает самые захватывающие дни своей жизни, Фредерика и Кингмена нет рядом. У синеногих олуш и то есть кавалеры, а ей даже не с кем назначить свидание! И она опять вздохнула.
— Флинг, не забудь, что тебе нужно беречься от солнца. Ты и так уже загорела. Нельзя же допустить, чтобы весь мир увидел, как ты начнешь облезать.
— Но, Гарсиа, — она погладила его по модно небритой щеке, — если я — Богиня Солнца, то я должна быть бронзовой.
И Флинг одарила его своей самой обворожительной улыбкой.
— Бронзовой или нет, прячься от солнца. Шелушащаяся кожа — это совсем не так красиво, как ты думаешь.
Продолжая ворчать, он стал копаться в своем косметическом наборе, подыскивая более темный тональный крем. Его беспокоило, что Флинг начнет темнеть от снимка к снимку, нарушив тем самым колористическое единство всей фотосерии. Так ничего и не подобрав, он сорвал с себя соломенную шляпу и нахлобучил ее на голову модели, чтобы наконец закрыть ее лицо и плечи от палящих солнечных лучей. У Гарсиа впереди была ответственная работа: предстояло подвести лазурно-голубым, под цвет моря, веки Флинг.
— Гарсиа, — спросила она самым серьезным тоном, — как ты считаешь, Кингмен Беддл — самый красивый из всех мужчин?
Он смешал тени для век: аквамариновую «Ультра П» и «Карменовскую Лазурную» — с бронзовой и дотронулся кисточкой до ее век. Карменовский косметический набор «Флинг!» он позабыл на корабле. Но все равно никто не разберет на снимке в полный рост, какая здесь косметика, уж Маркс в любом случае поверит, что перед ним продукция «Кармен Косметикс».
— Я думаю, он красив, как кинозвезда. — Глаза Флинг не отрываясь смотрели на гигантскую скалу, торчащую из моря в пятидесяти ярдах от них.
— Да, пожалуй, — Гарсиа начал взбивать щеточкой брови Флинг, придавая лицу фирменное выражение — невинности и сексуальной истомы одновременно.
— Знаешь, я не могу думать ни о чем другом, кроме Кингмена.
Гарсиа не поверил своим ушам. Как могло такое восхитительное создание сходить с ума по этому коротконогому пигмею? Обычный мешок с деньгами, а эта женщина готова целовать следы его ног! Впрочем, Гарсиа, повидавший всякого, давно убедился, что чем красивее модель, тем хуже у нее со вкусом в отношении мужчин. Ну почему бы ей, например, не закрутить роман с каким-нибудь классным парнем, рок-звездой, о чем мечтают все девчонки с двенадцати и до двадцати пяти? Он стер пятнышко туши, попавшей на щеку Флинг, и заявил: