— Какие красивые! Как они милы! Нужно с ними познакомиться. Нужно забрать их отсюда и увезти с собой, — шепотом сказал барон, продолжая наблюдать.
Поскольку в «Звукофабрике» не подавали ликеров, свита барона уже через полчаса стала высказываться за то, чтобы сняться с места и отправиться в верхнюю часть города, в более цивилизованный и более отвечающий их вкусам частный дансинг-клуб «ЗА СТОЙКОЙ». Это заведение оказалось единственным местом, приглянувшимся барону во время пребывания в Нью-Йорке, куда он приехал для того, чтобы присмотреть за сохранностью фамильной коллекции фон Штурмов, выставленной в Метрополитен-музее… а может быть, заодно купить компанию «Блэк».
— Поедем в наше любимое местечко, выпьем шампанского, станцуем под зажигательные латинские ритмы, всласть посидим в удобных кожаных креслах, — сказал барону на ухо председатель «Блэк».
Барон колебался. Он был большим ценителем и коллекционером всего прекрасного, и эта юная парочка его просто очаровала. Понаблюдать за ними — чем не достойный финал прожитого дня. Барон взглянул на девушку в долларовом платье с улыбкой, в которой сквозили дойчмарки и доллары, доллары, доллары. Ее нужно обязательно взять с собой. Знаменитая манекенщица должна оказаться в обществе барона-миллиардера.
«Джинджер, Фред и Джин Келли — эти танцевать умели», — голос Мадонны уже напоминал хрип, толпа на подмостках обезумела, Фредерик был в полном экстазе.
— Дитер, — начальственно произнес барон. — Пускай они к нам присоединяются.
Дитер слушал, улыбаясь. Все люди «Блэк» улыбались, когда улыбался барон.
Изможденная танцем толпа аплодировала Флинг и Фредерику. Чуть не половина звезд подиума, собравшихся здесь, стали таковыми благодаря Фредерику, но сегодня звездой была ФЛИНГ, и всем на «Звукофабрике» это было ясно, как Божий день. Но Флинг была уже озабочена тем, чтобы вернуться домой до звонка Кингмена, и Фредерик поневоле озаботился тем же самым.
Для всех, кто более менее представлял ситуацию в международных финансах в начале девяностых, кто имел хоть малейшее знакомство с парнями из Европы, раскупавшими на свои миллиарды евродолларов старушку Америку, не было сюрпризом встретить барона фон Штурма, обладателя одного из крупнейших состояний в Европе, на Пятой авеню и Уолл-стрит, вдалеке от фамильных замков. Утренний выпуск «Файненшнл таймс», например, оповещал своих читателей, что WWVS, одну из компаний барона, запросил о помощи гигант розничной торговли — универмаг «Блэк» с Пятой авеню, оказавшийся на грани банкротства. Председатель его правления, на редкость милый парень, внезапно обнаруживший у себя в родне выходцев из Германии, на последние средства из бюджета компании составил удивительно разнообразную и бурную программу пребывания в Нью-Йорке барона и его свиты. В эту свиту, между прочим, входила Линн Маньюлус, живая легенда мира моды, дочь неувядающей Мисс Марты, известной в своих кругах не меньше, чем Эсте Лаудер в мире косметики.