Да, вспыхнувшее между нами чувство было сродни пожару, но оно быстро выжгло бы наши души, оставив после себя горький пепел разочарования.
Обвиняю ли я его? Нет, Садерер был со мной предельно честен и откровенен, он ничего не скрывал. В начале наших отношений он был еще свободен, в конце – связан по рукам и ногам. Садерер ведь затем и приехал в Медир, чтобы попросить благословение у богини, но встретил меня, забыл обо всем на свете, решил, что сможет пойти наперекор давним обязательствам – не смог.
Он уехал на рассвете, оставив на постели, все еще хранившей тепло его тела, тонкую изящную розу и небольшой подарок – кулон, который я ношу до сих пор. Это не просто украшение на память, Садерер никогда не был банален – ангерец подарил мне амулет.
Потом случилось то, что случилось, и я переехала в Лайонг. Устроилась на работу: сначала помощником библиотекаря, потом библиотекарем, обустроила свое новое жилище.
Где-то через год в моей жизни появился Эйт. Вроде бы у нас было все серьезно, мы даже думали пожениться, но мой бывший легко перечеркнул наши отношения. Было больно, но горькая правда всегда лучше сладкой лжи, во всяком случае для меня.
С тех пор с мужчинами у меня как-то не ладилось, а тут вдруг Шезаф…
- Тебе идет улыбка, - мы сидели на моей кухне и пили чай. Шезаф принес потрясающие пирожные, и в предвкушении удовольствия я, как ребенок, пускала слюнки.
Вместо ответа я еще раз улыбнулась.
- Как тебе не трудно жить здесь одной?
- Привыкла, - пожала плечами я. – Ко всему в жизни привыкаешь.
Наверное, я не хотела бы до конца испробовать на вкус свой сомнительный тезис. В жизни обязательно найдутся вещи, привыкнуть к которым невозможно.
- Не страшно по ночам?
- У меня крепкий засов, а сплю я чутко. Тебе еще чаю, Шезаф?
- А тебе пирожное? – усмехнулся он и протянул мне маленькое сладкое чудо из бисквита и крема.
Я хотела взять его, но Шезаф покачал головой:
- Только из моих рук.
Пришлось наклониться и осторожно слизать взбитые сливки.
Наслаждаясь сложившейся ситуацией, Шезаф заставил меня съесть с его ладони и всё остальное. Подтекст его действий был очевиден, но я не возражала.
- Хочешь, можешь остатки крема облизать: тут еще осталось, - подмигнул поклонник.
- Нет уж, Шезаф, я извращениями не занимаюсь!
- Какое ж тут извращенство, это всего лишь крем.
На его пальцах. Знаю, многие сочтут мое поведение глупым, да и мама сказала бы, что здесь нет ничего такого, но я не желаю уподобляться собаке.
Я демонстративно встала и отошла к очагу, якобы для того, чтобы поставить чайник на огонь.