Азмара кивнула и, наклонившись к самому моему уху, прошептала:
- Одана, ты уже взрослая, думаю, пришло время рассказать тебе о другой тайне нашей семьи. Твоей тайне. Я сама узнала о ней случайно, когда впервые привела тебя в храм: к тебе потянулось жертвенное пламя. Я обратилась к знающим людям, проверила по книгам и поняла, что не ошиблась.
Я замерла, вся обратившись в слух. Неужели я особенная, я, такая неприметная, одна из многих?
- Ты была зачата в особую ночь. На небе собралась уникальная комбинация звезд, такая, которая бывает лишь раз в столетие. И она стояла как раз над Медиром. Центральная звезда принадлежала моей богине. Ребёнок, зачатый жрицей или жрецом, чьё светило главенствует на небосклоне, между полуночью и часом ночи, наделяется особыми качествами. Таким ребенком стала ты.
- И какие же способности мне достались, пока я не замечала в себе никакого дара, - я сгорала от любопытства.
- В тебе течёт латентная магическая кровь. Нейтральная кровь, способная усилить способности других магов. Для этого существует два способа: деторождение и специальный ритуал. Правда, - она вздохнула, - в конце него ты умрёшь. Если в первом случае ты поделишься лишь частью силы, и она перейдет к детям, то во втором её выжмут из тебя без остатка.
- То есть эта сила полезна для других и абсолютно бесполезна для меня?
Жаль, а я уже размечталась! Хотела, как мама, помогать людям, лечить их от болезней, искать пропавших…
- Не знаю, - честно призналась мама. – Такое встречается крайне редко: слишком много разных факторов должно совпасть. Но, боюсь, магия никак не поможет тебе в жизни: ты просто не в состоянии ею воспользоваться. Вот если бы в нашем роду были волшебники – но, увы! Магия жриц не передаётся по наследству, она как поцелуй богини и действует только с её соизволения.
Я хотела ещё о чём-то спросить, когда мы услышали крики, истошные женские крики.
Мама переменилась в лице и, схватив со столика кинжал, метнулась к святилищу.
Не знаю, почему я не осталась в комнате, быть может, потому, что мне было страшно сидеть в ней одной.
У подножья колонны рядом с ящиком для пожертвований, лицом к лику Олонис лежала одна из учениц. Сначала я подумала, что она просто спит, но потом поняла, что у девочки сломана шея.
Вокруг тела расплылось кровавое пятно.
Но если её задушили, то откуда кровь?
Мы подошли ближе. Мама присела на корточки перед телом, перевернула его и отпрянула. Платье на ученице было разорвано, грудь и живот исполосовали глубокие раны. Её распороли ножом, выпотрошили, словно рыбу. Это было жутко – видеть торчащие из-под кожи сломанные рёбра, порванные мышцы, обнажённые внутренние органы… Некоторые из них были за ненадобностью выброшены на пол, валяясь посреди принесённых посетителями храма даров.