Разве что кости… Их всё равно сушить и толочь нужно.
Присел на корточки, резким движением вспорол Онару бок, повёл кинжал вверх, а потом немного в сторону, оголяя ткани.
А Одану за моей спиной, похоже, тошнит.
Ладно, я быстро, возьму только пару ребер.
Их я осторожно выломал, отделил от ненужных мышц, внутренних органов, нервных окончаний, почистил специальным коротким ножичком, вытер об одежду и волосы убитого (кинжал и нож тоже), завернул в носовой платок и засунул в сумку к сосуду с кровью.
Теперь нужно подняться наверх, просмотреть бумаги этого олуха. Меня интересуют только те, что связаны с Оданой, плюс переписка с Наместником.
- Ты там жива? – вновь оборачиваюсь к девушке.
М-да, всё-таки стошнило. Сидит, сгорбившись, и дрожит.
Делаю шаг к ней – она вскакивает и цепляется руками за перила. В глазах – целое озеро страха.
- Успокойся, я тебя не трону. Лучше скажи, где у этого ублюдка спальня и кабинет?
- Я-то откуда знаю? – лепечет Одана, не сводя с меня немигающего взгляда.
- Кто из нас двоих пробыл здесь пару часов?
Девушка молчит, косится на кровь, залившую площадку, и, поддавшись мимолетному порыву, бросается вниз. Я опережаю ее, хватаю за руки, резко дёргаю к себе, заставляю смотреть в глаза.
- То, что ты видела, для меня – нормально. Для любого тёмного мага – это нормально. Но я не занимаюсь подобными вещами каждый день, и тебе больно не сделаю. С какой стати тогда мне было тебя спасать? Не смотри на него и успокойся. Подождёшь меня у подножья лестницы, я хочу кое-что посмотреть. В гостиницу вернёмся вместе, по дороге я расскажу тебе презанимательную вещь о Наместнике. Ну что в тебе сильнее: любопытство или животный страх?
Отпускаю её. Стоит, дрожит, понурив голову. Хотя бы сбежать не пытается.
Права, наверное – со стороны мои действия жутко выглядят. Но такова жизнь, у каждого свой взгляд на мир и своя работа. Да и нравственные устои у нас разные.
Тайник обнаружил быстро – виконт замаскировал его ковром. Хмыкнул, легко вскрыл его, извлёк пачку пожелтевших писем. На досуге почитаю.
Опустошил секретер, забрав все государственные бумаги. Ненужные потом сожгу.
Когда вернулся, Одана ждала меня там, где я велел. Цвет лица – как у утопленницы.
Услышала шаги – задрожала, судорожно сглотнула. Приехали, теперь я у неё рвотный рефлекс вызываю!
- Пойдём, нам здесь больше нечего делать.
Замотала головой, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
Хадершет, как мне всё это надоело! Сейчас же верну ей деньги и сниму с себя все обязательства по отношению к этому существу. Вернусь к себе, к своему любимому креслу…