Доклад Гельбена не улучшил настроения фельдмаршала. Он сразил незадачливого гестаповца несколькими язвительными замечаниями; одно из них, звучавшее особенно обидно, — по поводу больницы Красного Креста, о которой Гельбен в докладе не умолчал.
— Красный Крест! — фыркнул фельдмаршал. — Нашли себе занятие: возиться с калеками! Оно, конечно, спокойно и безопасно. Оставьте их подыхать! Кончить с ними вы всегда успеете, они от вас не уйдут. А партизаны гуляют у вас свободно. Вы просите усилить гарнизон города. Чтобы вам спалось спокойнее? А чем усилить? По вашей вине четыреста человек потеряно в тылу за одну ночь! Да знаете ли вы, что у меня на фронте теперь четыреста человек — это полк?!
Начальник гестапо подавленно молчал.
— Вы еще не ответили рейху и фюреру за гибель резерва тяжелой артиллерии, — гремел фельдмаршал. — Только отсюда могли до красных дойти данные о ее сосредоточении. Теперь эта Каменская…
Фельдмаршал остановился и отчеканил:
— Или вы обезопасите наш тыл от партизан, или я подыщу для вас подходящий «курорт».
После доклада фельдмаршалу Гельбен надолго закрылся в кабинете: разрабатывал меры борьбы с партизанами. Потом созвал представителей администрации города и устроил подчиненным разнос похлеще того, какой ему учинил фельдмаршал. Потребовал немедленных действий по искоренению большевистского и партизанского духа.
Бургомистр почтительно заметил, что начать надо, видимо, с больницы Красного Креста, где наверняка укрываются коммунисты и комиссары. Гельбен грубо оборвал бургомистра и тотчас высказал в его адрес примерно то же, что выслушал в свой от Листа. При этом изъяснялся он менее изысканно, нежели фельдмаршал, хотя и тот в выражениях не стеснялся.
Однако, оставшись после совещания наедине с Герингом, начальник гестапо сам вспомнил о больнице и спросил:
— Кого следовало бы арестовать из Красного Креста, чтобы добраться наконец до офицеров и коммунистов?
— Полагаю, что Утробина, — ответил Геринг. — Он коммунист, должен знать многое.
— Завтра арестуйте. Выбьем из него.
— Слушаюсь! — козырнул Геринг.
Уже на второй день после разговора с фельдмаршалом Гельбен отправил в горы нескольких шпионов вынюхивать партизанские тропы, разыскивать стоянки. Все они получили задание любыми средствами проникать в отряды. Большие надежды возлагал Гельбен на одного. Даже работники гестапо не знали его фамилии. Ястреб — такую кличку дал своему агенту Гельбен. Инструктировал его сам начальник, да и не в здании гестапо, а где-то в городе, на тайной квартире.
Таинственный Ястреб тоже ушел в горы. Гельбен приказал и Курицыну направить в горы группы полицаев.