— Папочка! — взвизгнула Клео; голос ее был и хрустящим, и мягким одновременно, как подтаявшие «М&М». — С возвращением! Как ты съездил? Тебе нравится мой плакат? Я сама его сделала!
Она с гордостью встала между колоннами, ожидая отцовской реакции. Хотя ей уже перевалило, за пятнадцать (спасибо мумификации!), она все еще жаждала отцовского одобрения. А иногда его было добиться труднее, чем накрасить ресницы во время песчаной бури.
Но не сегодняшним вечером. Сегодня Рам обошел своего писца Ману и направился прямо к дочери, раскинув руки так, чтобы сразу ясно было, как сильно он ее любит.
— Сэр! — окликнул его Ману. Из-под ровного тона прорезались нотки беспокойства. — Ваше пальто!
— Царевна! — воскликнул Рам, притягивая Клео к насквозь промокшему черному тренчу и крепко обнимая. Проливной дождь не сумел смыть с него затхлых запахов международного рейса и езды в насквозь прокуренном «Бентли» с личным шофером, равно как и тяжелого мускусного запаха его кожи. Впрочем, Клео не возражала. Даже если бы он пах, как кошачий лоток с недельными экскрементами, она и тогда не перестала бы его обнимать.
Взяв ее за плечи, отец немного отстранился и внимательно оглядел Клео. Это чрезмерное внимание заставило Клео поежиться.
Что случилось — ее платье-футляр от «Herve Leger» чересчур облегающее? Фиолетовые стрелки на глазах слишком тонкие? Блестящая тушь на глазах слишком яркая? Коричневые звездочки, нарисованные хной на скулах, слишком маленькие?
Клео нервно хихикнула.
— Что такое?
— У тебя все нормально?
Отец вздохнул, распространив вокруг себя аромат табака. Взгляд его темных миндалевидных глаз был каким-то незнакомым. Ласковым. Внимательным. Даже, быть может, испуганным. У большинства людей это воспринималось бы как тревога. Но ее отцу это было совершенно чуждо. Как будто во время своих археологических раскопок он эксгумировал какое-то погребенное чувство.
Клео улыбнулась отцу.
— Конечно, у меня все нормально. А что такое?
Со стороны столовой донесся негромкий звон колокольчика. Закуски были готовы. Чизизи суетливо сползла с пальмы. Бастет, Акинс, Эбони, Уфа, Узи и Миу-Миу неслышно выбрались из-под фаэтона и ринулись навстречу обильной трапезе. Клео тепло улыбнулась: все это было так предсказуемо! А вот Рам не улыбнулся. Тревога сковала его лицо, словно маска из глины с минералами Мертвого моря.
— Да все эти новости. — Рам потер виски. Его черные с проседью волосы были отчего-то жестче обычного. — Чем эта Фрэнки вообще думает? Как Штейны могли это допустить? Они поставили под удар все наше сообщество!