Затем в купе вползает женщина-проводник, одетая полностью по форме «к бою». На ней каска, очки, защитные щитки, женский нагрудник — выглядит смешно, он один на всех женщин-солдат — стандартный, и сиськи там сделаны по самому женскому статистическому максимуму. Все женщины в этих нагрудниках выглядят очень возбуждающе. Но узнаешь ты это, лишь если перестаешь принимать «антисекс».
Женщина какой-то специальной проводницкой отверткой пытается закрыть на окне моего купе стальные жалюзи, но вагон при этом очень сильно болтает — поезд едет на пределе своих скоростей, и ей мало что удается. Откуда-то спереди приближаются к нам стуки: бах, бах, бах — это пули сопротивленцев попадают в наш вагон. Одна пуля влетает в мое окно, туда, где было стекло, а не туда, где окно было открыто. Женщина падает на меня, да так, что моя голова оказывается аккуратно между ее двух пластиковых сисек!
Некоторое время я думаю, что она ранена или убита, но нет. Она просто упала на пол, пытаясь себя обезопасить.
— Извините!
Наконец-то ей удается опустить металлические защитные жалюзи, и она выползает из моего купе.
Приперается сопровождающий и выселяет меня из моего купе — тут много осколков, а у меня приказ доставить тебя целым и невредимым. Издавая стоны, перехожу в его купе. Плюхаюсь на кушетку. И завертываюсь снова в свое одеяло.
Я
Хочу
Спать.
15. Через какое-то время к нашему поезду подлетают вертолеты сопровождения. Время от времени они перестают двигаться за бронепоездом, но, зависши на месте, посылают во тьму огромное количество ракет. Ракеты попадают куда-то, и все вокруг на какое-то небольшое время освещается сильными вспышками. Затем мы где-то останавливаемся, и по вагонам в большом количестве начинают расхаживать солдаты. Они, стоя в коридоре, опускают окна на минимум и, устроившись с автоматом — на одно окно один солдат, — усаживаются на откидные стульчики. Время от времени кто-нибудь из них встает и начинает осматривать окрестности в прицел ночного видения своего автомата.
Время от времени они все начинают дружно стрелять.
Я слышу это сквозь сон.
Затем солдат сняли с поезда, а через некоторое время так же и вертолеты сопровождения нас покидают.
Я все это слышу сквозь сон. Но все равно — я сплю. Только через несколько лет мне сказали, что практика в артиллеристских частях организовывается для курсантов специально для того, чтобы они умели глубоко спать даже при самом громком шуме.
Ну вот, а мне казалось, что для того, чтобы мы потаскали сорокакилограммовые снаряды для САУ. Вот незадача.
Жалюзи опущены, в купе душно, я включаю кондиционер, становится холодно, но при этом все равно душно. Приходит полупьяный сопровождающий, ему хочется поговорить. Он начинает мне рассказывать о своей карьере, о том, как долго «разрабатывал» Францию… он говорил о том, что во Франции очень сильно сопротивление нашим войскам оттого, что она сильно пострадала во время активных боевых действий, что это неправильно, когда только лишь из-за нескольких тысяч протестантов-гугенотов, уничтоженных несколько столетий назад, вопреки всему здравому смыслу страна подвергается более жестокому военному давлению, чем иные страны.