На меня посмотрели, как на тяжелобольного.
— Ты что, тоже решил приболеть? — спросил Серега. — Мы уже хотели тебе нашатыря подсунуть.
— Вот спасибо. Предупреждал ведь. Все нормально, так и было задумано.
— Только что-то ты стал хуже выглядеть, — заметил Олег. — Отдых не пошел?
— Это поправимо, еще три минуты, — я послал сигнал на возвращение модуля.
Он собрал достаточно энергии, чтобы пополнить мои запасы. Еще и осталось. Остаток я скормил Максу и по чуть-чуть ребятам, которые должны были почувствовать, что усталость немного отошла.
— Ну что, лучше себя ощущаете? — надо же было как-то объяснить им, что я сделал. — Я предотвратил у Макса утечку жизненной энергии, иначе мы бы его не донесли, это точно. Там такая куча повреждений. Вот и с вами поделился, чувствуете? Был у меня запасик…
— Какой такой энергии? — недоверчиво спросил Олег, как наиболее знакомый с медициной. — Я что-то про такую не слышал.
— Я тоже. Не знаю, как это назвать по другому, — мы подняли носилки и понесли к лагерю. — Но это не значит, что ничего такого нет. Давай потом поговорим на эту тему, а то дыхание сбивается.
Когда мы добрались до своего лагеря, было почти пять вечера. Выходило, что до полной темноты мы должны успеть спустить Макса по крутому склону от хижины Укюкош до морены ледника Мижирги, вдоль которой шла удобная тропа.
В лагере нас уже ждал народ с нормально сделанными носилками. Таня ввела всех в курс дела, и известие распространилось очень быстро по всему урочищу. В это время здесь стояло никак не меньше шести групп, не считая нас.
Макса, который уже пришел в сознание и, пока мы шли, успел рассказать, как все было, только подтвердив наши подозрения, у нас почти отняли. Переложили на другие носилки и сразу понесли вниз. Мы тоже решили сопровождать его, как непосредственные участники, только попить чайку, приготовленного нам Таней.
И только после чая, когда мы вышли догонять группу с Максом, я увидел результаты своей энергодобычи. Трава, растущая в небольших количествах между камней, теперь превратилась в сухие стебельки, годившиеся лишь на разжигание костра. Я со страхом подумал, что и вся живность, находящаяся здесь, тоже пострадала. В том числе и косули — всеобщие любимцы, постоянно подкармливаемые альпинистами. Вот почему модуль вернулся таким полным, что хватило на всех, пусть и понемногу. «Да ведь это же можно использовать, как оружие. А защиты от него я пока не знаю». Эта мысль меня испугала. Да уж, говорить об этом уж точно никому не стоит.
Когда мы догнали группу, она спустилась уже почти до середины крутого склона. Тут было больше десятка человек, так что нести носилки нам не дали. Да, честно говоря, мы уже и не рвались. Максу снова стало хуже, начался жар. Он периодически терял сознание, но сделать больше, чем сейчас, для него никто не мог. Кроме меня. Я снова задействовал модуль сбора энергии, который стал собирать излишки со спасательной группы. То есть то, что все равно бесполезно рассеивалось в пространстве. А затем закачивал ее Максу, энергетический запас которого стал постепенно пополняться. Хотя и медленно, потому что и расход также был очень велик — на восстановление организма, да и не смог я полностью восстановить все каналы, только основные.