"Нет, сегодня я точно кого-нибудь убью!"
— Бросьте, господин Карзог, да кто не знает о вас и ваших делах? Вы ж с начальником полиции одних и тех же девок трахаете, из этого самого притона. Думаю, вы изрядно посмеялись, выпили… господин начальник, я слышал, и хааша не прочь нюхнуть…
Грянула музыка. Нэйб в жизни не слышал ничего восхитительнее. Он словно только что был тут, отвечая на дурацкие придирки Карзога, и вот уже парил где-то в вышине, доступной лишь богам, да императору Виллириана Латабу двенадцатому. Сколько гармонии и чистоты было в этих звуках! Нэйбу казалось, что если долго слушать эту музыку, то он сможет постичь закон мироздания, даже не прибегая к помощи хааша.
— Мы несколько дней не могли вытащить тебя из ангара! Ты не только испортил товар, ты был такой скотиной, что выжрал и рассыпал по кораблю чуть ли не половину партии. Как не сдох только?! Ты сорвал мне сроки поставки!
Карзог уже не просто кричал — он яростно шипел, иногда срываясь ни визг. Несколько посетителей с ближайших столиков недовольно обернулись, но, узнав владельца клуба, поспешили убраться подальше. Господина Карзога редко видели в таком бешенстве.
Но Нэйб почти не слышал его. То есть, он замечал какие-то визгливые нервные крики, и это здорово раздражало, потому, что отвлекало внимание от главного — великой гармонии Вселенной. Он еще не понимал ее, но, через чудесную мелодию, чувствовал свою сопричастность. Он плыл по этой мелодии, словно в волнах мироздания, медленно, постепенно… Совсем не так, как действовал хааш, когда озарение настигало так быстро, что не было никакой возможности угнаться, ухватить его суть. Когда он был всем и ничем одновременно. Когда не он постигал гармонию, а спираль Вселенной затягивала его в свои витки, давя, подчиняя и растворяя…
— Нэйб!
Кто-то сильно пнул его под столом. Только это вернуло Нэйба к реальности. Он взглянул в злющие глаза Карзога.
— Ты даже сейчас не в себе! Прав был Кха Грат, ты достал всех! Ты превратился в свинью. Большую, зажравшуюся и обнаглевшую виллирианскую свинью, которая вечно норовит изгадить все вокруг себя.
Он орал так громко, что ухитрился перекричать музыку. Это привело Нэйба в бешенство. Вернулось желание немедленно кого-нибудь убить.
— Так что, у тебя серьезные проблемы! — подвел итог Карзог, осушая бокал и переводя дух.
— Проблемы и сложности — лишь путь к истине. Да узрит ее каждый, — процитировал Нэйб известного проповедника.
Чтобы немного успокоиться, Нэйб вновь посмотрел на сцену. Несколько раз в жизни, как правило, под действием хааша, его настигало удивительное предчувствие, что он должен немедленно изменить свою жизнь. Оно глодало и бередило изнутри, заставляя то впадать в транс, то крушить все на своем пути. Но мысли скакали так быстро, что он не успевал ухватить ни одной, а потом становилось поздно. Оставалось лишь чувство горького сожаления, тоска и жажда хааша.