Действительно, так мы сможем сэкономить сколько- то долларов, но, сколько стоит человеческая жизнь? Разве можно оценить нечто столь важное? Лично я считаю, что, по крайней мере, некоторых из этих людей, возможно, найдут живыми, но, даже если не так, неужели их семьи не заслуживают такой чести, чтобы им заплатили за те страдания, которые им довелось перенести? Если Конгресс объявит этих людей умершими и прекратит им выплаты, значит, Америка бросила кого-то из своих детей самым жестоким образом.
Конгрессмен Паркер улыбался ей с тайным одобрением, в то время как ее единомышленницы разразились аплодисментами. Он бросал пристальные взоры по обе стороны столов, где сидели участники дискуссии, словно вызывая кого-нибудь вступить с ней в спор. Никто этого не сделал, и он снова ударил молоточком.
— Мы расходимся до двух часов тридцати минут, когда вновь соберемся, чтобы объявить наше решение. Члены подкомиссии, пожалуйста, поскорее перекусите, мы встретимся здесь снова для дискуссии в час сорок пять. — Снова раздался удар молотка, и всех распустили.
Кили окружили фотографы и репортеры. Она отвечала на те вопросы, на которые могла ответить, избегая других, и методично прокладывала себе дорогу к двери. Выйдя из зала, она с извинениями стала поспешно пробиваться через толпу по направлению к дамской комнате отдыха. Бетти шла следом за ней.
— Ты была изумительна, Кили. Спасибо. — Приятельница крепко обняла ее, а когда отстранилась, ее потрясло совершенно расстроенное лицо Кили. — С тобой все в порядке? Ты побледнела, как призрак.
— Со мной все в порядке. Правда. — Ей было трудно поверить, судя по тому, как тяжело она дышала. — В зале было так много народу, и все эти вспышки фотоаппаратов. Мне не нравится быть в центре внимания.
— Тогда тебе не следовало выглядеть столь трагически прекрасной и героической. — Поскольку на губах Кили не появилось даже слабого подобия улыбки, Бетти поспешно предложила: — Может, мне пойти впереди и отгонять всех. Я подожду тебя на верхней площадке лестницы. Не торопись. — У двери в комнату отдыха она задержалась и повернулась к Кили. — Кили, я думаю, что мы победили.
Кили впервые улыбнулась в ответ:
— Я тоже так думаю.
— Увидимся через несколько минут.
Кили рухнула на потертый, в пятнах стул и прикрыла бледное лицо дрожащими руками. Все закончено или почти закончено. Все восхваляют ее, а она этого совершенно не заслужила. Не заслуживаю, не заслуживаю, — шептала она, тяжело дыша. Заставив себя встать, она подошла к раковине, помыла руки, пригладила волосы и вновь подкрасила губы помадой, что в еще большей мере подчеркнуло ее бледность.