— Между прочим, мы говорим о тебе, не забыла?
— В данный момент мы говорим о тебе. За этим лихим фасадом «Мне на все наплевать», который ты демонстрируешь миру, скрывается неуверенная в себе, одинокая женщина, мечтающая о том, чтобы ее полюбили такой, какая она есть, а не за яркий образ, который она создала. И человек, способный на чувства, непременно должен увидеть эту женщину. — Она бросила взгляд на отвернувшуюся Николь и добавила: — Может быть, это Чарлз Хеберн.
На этот раз Николь искренне засмеялась:
— Вот уж действительно, если говорить на тему отказа! Я использовала все возможные и невозможные трюки, чтобы затащить этого парня в постель, но он решительно отверг меня. И дело не в том, что я хочу его, а в том, что он не хочет меня. Это стало для меня делом чести. Это своего рода вызов. — Она прижала руку к сердцу и театрально произнесла: — Он установил слишком высокие ставки.
— Тем лучше для него.
— Но он не получит ничего, если надеется, что я откажусь ради него от всех прочих мужчин. — Они помолчали. Николь катала носком туфли камешек по асфальту. — Независимо от того, что я говорила тебе в прошлом, я действительно уважаю тебя и твои идеалы.
Кили улыбнулась:
— А я жажду заполучить частицу твоего мужества. Порой мне кажется, будто мораль — нечто немногим большее, чем страх порицания.
Николь облизала свои ангельские губки и неуверенно спросила:
— А что испытывает по отношению к тебе Дакс?
— Не знаю. Порой он говорит такие вещи, которые заставляют меня думать, будто… но потом… — Она оборвала фразу, не закончив мысль.
— Веришь ли ты, что я знаю о мужчинах немного больше, чем ты? — спросила Николь. Когда Кили, посмотрев на нее, кивнула, она продолжила: — Мне кажется, он относится к этому столь же серьезно, как и ты. Подожди минутку — дай закончить, — заявила она, пресекая попытку Кили прервать ее. — Только не злись, ладно? Я попыталась соблазнить его.
Кили почувствовала, как у нее отвисла челюсть от изумления, а Николь поспешно продолжила:
— Я же сказала, не злись на меня. Черт, стоило же попробовать, правда? Я тогда только предполагала, что между вами что-то происходит. Это было после интервью, когда ты выскочила из студии, словно оскорбленная святая невинность. Я использовала все свои призывные взгляды, но он абсолютно на них не реагировал. Полный ноль. Он даже не потрудился сделать вид, будто заинтересован, но грубо отвернулся к двери, через которую ты ушла, и смотрел туда.
— Едва ли это что-то доказывает.
— Да, но, когда я увидела вас вместе, он был… даже не знаю, как сказать… внимательным, готовым защитить. Зная о его репутации бабника, которая в большей мере, не сомневаюсь, является преувеличенной, я совершенно не ожидала увидеть его таким… — Она долго подбирала слова и наконец, остановилась на «поглощенным». — Каким бы он ни был, но сейчас он явно не преследует корыстных целей. Должна признаться, я отвергла немало предложений, и честолюбие не мешает мне сказать, что и меня порой отвергали. Конечно, тут нечем гордиться, но я рада сообщить тебе, что твой мужчина не заметил даже этого. — Она обхватила ладонями свои груди, приподняла их и отпустила. — Он не заметил ни волос, ни глаз, известных своей способностью сводить мужчин с ума. Он видел только тебя, Кили.