— Дядько, скажи ему!
— Это твой зверь.
— Ну и что?!
— Он меня не слушается.
— Ты даже не пытался!!
— И не стану. Хватит с меня Траш, но к ней я хотя бы привык, а этот дикарь до сих пор не может запомнить, кого можно кусать, а кого — нет. Лучше смирись и слезай по-хорошему.
Карраш признательно покосился на невозмутимого дядьку, довольно рыкнул, получив от него столь явное одобрение, и вдруг решился: прямо с места совершил такой головокружительный прыжок, что у рыжего некрасиво отвисла челюсть и выпучились глаза: два человеческих роста от земли! Без разбега! Да еще и копытами вцепился в кору, будто действительно когти отросли! А зубами впился в ветку так, что та отчетливо хрустнула!! И ведь почти достал!!
Белик придушенно вспикнул, молниеносно отскочив в сторону, но толчок массивного тела был так силен, что кряжистый дуб содрогнулся до основания, ощутимо пошатнулся, жалобно заскрипел, а не ожидавший такого коварства пацан сорвался в прыжке и с тихим воплем свалился вниз. Правда, рухнуть с высоты не успел: счастливо заурчавший гаррканец, оттолкнувшись копытами от дуба и извернувшись совершенно неимоверным образом, перехватил его прямо в полете. Ловко цапнул зубами за воротник, там что-то глухо звякнуло, а затем с видом победителя потрусил вниз, к реке, не обращая никакого внимания на возмущение пойманного за шкирку хозяина.
— Карраш!! Пусти, чудовище! Немедленно, а то ударю! Слышишь?! Я не шучу!! Пусти сейчас же!! Карра-а-аш…
Дядько гнусно хохотнул, но вмешиваться снова не стал. А подхватив вещи племянника, в числе которых, разумеется, оказалась и дурацкая, замотанная в тряпку палка, которую он предусмотрительно подхватил за специально прикрепленную веревочку, отправился следом.
Заинтригованный до крайности, рыжий бесшумно пошел тоже, держась, впрочем, от Стража на почтительном расстоянии. Что за чудеса? Откуда такие странные отношения? Или конь — не совсем обычный, или я уже ничего не смыслю в этой жизни.
Достигнув крутого берега, необычный гаррканец подозрительно легко спрыгнул вниз, нимало не озаботившись ни высотой, ни ненадежным песком под копытами. Просто сиганул с обрыва, как с крыльца, и уверенно спустился, каким-то шестым чувством ощущая, где можно опереться, а где не стоит доверять коварной почве. Внизу незнакомая речка широко раздавалась в обе стороны, образуя подобие заводи, а то и небольшого озерца, в котором мощное подводное течение почти не ощущалось. Прибрежные кусты здесь росли вольно, надежно скрывая кромку берега от посторонних взоров. А заодно — и крупные подводные валуны, выстроившиеся в ряд, как гвардейцы на военном смотре.