Изумленный донельзя воин не сразу понял, зачем могучий гаррканец забрался в такую даль, для чего вдруг медленно пошел по кругу, с каждым витком расширяя невидимую спираль и заставляя спокойную реку заметно заволноваться. Но тут мальчишка поднял руки, поднес что-то ко рту, на миг задержал дыхание… и Весельчак обомлел, вдруг расслышав негромкие, ни с чем несравнимые звуки эльфийской флейты.
Когда-то очень давно, почти в прошлой жизни, когда ему довелось как-то пересечься с отрядом бессмертных, он уже слышал эти чарующие ноты. Слышал, но до сих пор не мог забыть, потому что они поразили его до оторопи, до полного забытья, в какие-то жалкие минуты заставив душу плакать и смеяться, выть от тоски и ликовать от необъяснимого счастья, растворяться в незнакомой мелодии, как в объятиях любимой женщины. Они будто вырвали его из привычного окружения, погрузив на мгновение в полный чудес мир, который создали вокруг себя Перворожденные, растворили в себе, убаюкали, посулили вечное блаженство… а потом безжалостно вышвырнули обратно, в грубую и жестокую реальность. Оставив после себя чувство щемящей тоски, грызущее понимание собственного несовершенства, странную нежность к открывшемуся чуду и дикое сожаление, что больше никогда в жизни он не сможет вернуться в это волшебное мгновение.
И вот оно снова пришло.
Рыжий оторопело опустился возле обрыва, неотрывно следя за медленными движениями плывущего гаррканца и не веря, что все происходит на самом деле. Он уже даже не думал скрываться, потому что то, что происходило, было абсолютно невозможно. Неправильно. Нереально. Как это?! Мальчишка?! И — эльфийская флейта?! Да ведь он человек! Даже не полукровка! Но если бы и был им, то просто не смог бы воспользоваться флейтой! Никогда не смог бы играть! Потому что се без исключения Перворожденные испокон веков имели дурную привычку защищать свои вещи от чужих рук. Особенно от смертных! Но Белик не просто держал ее, будто так и надо, а еще и играл! И (боги Лиары!) КАК он играл!! Сердце само рвалось навстречу, так и выскакивая из груди! Внутри что-то сладко замирало в предвкушении настоящего чуда. А душа настойчиво просилась вперед — туда, откуда слышались тихие, нежные, но невероятно гармоничные звуки.
Карраш двигался очень плавно и так легко, будто отрастил себе вместо копыт настоящие ласты. Бесшумно скользил по прозрачной водной глади, кружась в необычном танце и полностью отдаваясь чувству пьянящей свободы, которое дарила ему чарующая мелодия. Он блаженствовал, всем существом впитывая любимые звуки, к которым так прикипел душой много лет назад. Которые обожал и каждый раз с нетерпением ждал случая, чтобы снова услышать. Хотя бы краешком уха, на секунду, умирая от восторга просто от того, что хозяин взял в руки это волшебное творение бессмертных мастеров. Как жаль, что Белик делал это невероятно редко! Какое счастье, что удалось вынудить его на это! Карраш действительно радовался, как ребенок. Действительно танцевал сейчас, то скрываясь под водой почти полностью, то снова показываясь на поверхности. И был, кажется, по-настоящему счастлив.