Светлый яростно дернул щекой, но в новый спор ввязываться не стал: это было бы действительно глупо. Даже ему все понятно, не то, что тупым смертным, которых набилось сюда, как селедок в бочку. К'саш! Они еще и слышали весь разговор! Ну, совсем прекрасно! Быстро развернувшись, раздраженный эльф быстро покинул комнату, по дороге мстительно пнув ни в чем не повинную лавку, чтобы хотя бы через акт бессмысленного разрушения излить свою нерастраченную злость. Та жалобно скрипнула и осела, но Элиара это не удовлетворило: он двинул несчастную мебель снова и, только убедившись, что лавка уже не воскреснет, ушел.
— Почему ты не сказал раньше? — тяжело посмотрел на Стража Танарис.
— В этом не было необходимости.
— Неужели?
Дядько бестрепетно выдержал пронзительный взгляд Светлого, налившийся неожиданной силой — повелевающий, гасящий волю, ломающий хрупкий человеческий разум… и насмешливо хмыкнул.
— На меня это не действует, можешь не стараться.
Эльф раздраженно мигнул, и зеленые глаза медленно погасли. Да, его предупреждали об этом, но проверить все равно стоило. Кто знает, на что в действительности способен настоящий Страж? Оказывается, кое-что он все-таки может. В том числе, противостоять наведенной магии, и это не слишком приятно сознавать. Ведь еще неизвестно, как потом сложатся карты.
Танарис, потерпев поражение, недовольно поджал губы и последовал за взбешенным собратом, а Дядько, ничуть не удивившись, оправился в противоположную сторону — на свежий воздух. Подальше от подавленно молчащей толпы и множества вопросительных взглядов, от которых уже становилось неуютно.
— Плохо, — тихо посетовал Таррэн, выходя следом. — Вы их сильно разозлили, и они это запомнят. Хранители очень своенравны, упрямы и не слишком приветствуют идею Похода, особенно Элиар. А теперь нам станет еще сложнее — он чересчур вспыльчив и не считается ни с чем, кроме своих амбиций. Может отомстить. Танарис не столь агрессивен, но он в любом случае не станет вмешиваться, и тебе придется быть очень внимательным: у Светлых невероятно развито чувство солидарности. Это мы, Темные, одиночки по натуре, а они слишком ценят клановость. Почти так же сильно, как свою независимость.
— Не волнуйся: теперь я хорошо представляю, чего они стоят. Оба.
Темный невольно поежился от бесцветного голоса Стража и мысленно поразился: седовласый сказал это так, словно ждал сегодня от Светлых именно такой реакции! Ровно, холодно констатировал, как свершившийся факт. Но не значит ли это, что он просто… знал?!!
Таррэн, внутренне похолодев от жутковатой догадки, вдруг ошеломленно замер, уставившись на человека так, будто впервые увидел.