Прошло немало времени, пока на лице вора появилось, наконец, осмысленное выражение.
— Кто вы, господин?
— Знаешь, что это? — перед глазами несчастного закачался знак доверенного лица Магистра.
Перед его обладателем открываются двери в любой, пусть даже самый знатный дом. Да только откуда то могло быть известно обычному вору?
— Нет. Но я вижу, что вы благородный господин. Что вам нужно?
Маг с отвращением посмотрел на убогого — с каким же дерьмом приходится возиться! Может, легче прибить его, а потом покопаться в мозгах? Так хоть не соврёт, покажет, куда отвёл сыщика. Наверно, некромант так бы и поступил раньше, но не давал покоя чародей, поставивший блок. Кто он? Чем опасен? А если их несколько? Слишком много вопросов останется без ответа, а время уходит.
— Я хочу знать, где тот человек, с которым ты встречался вчера.
— О, то был очень важный господин! Он щедро мне заплатил за то, чтобы я отвёл его к знахарю, — ладонь вора непроизвольно дёрнулась в сторону некроманта.
Маг едва заметно усмехнулся — да уж, щедро! Если бы только знал, чем тебе заплатили! Тем не менее, достал из кошелька монетку и бросил на стол:
— Держи! А теперь рассказывай подробно. Особенно про знахаря. Ответишь честно, укажешь дорогу — получишь ещё.
Вор быстро спрятал монетку в карман:
— Слушайте, господин…
* * *
Жрица не обманула — к полудню мы добрались до крохотной рыбацкой деревушки. Дворов тридцать, не больше. Поразительно, но жители отнеслись к нам с каким-то вызывающим равнодушием, если не сказать большего. Лично я сильно бы удивился, когда увидел бы перед собой "красавцев", подобных нашим зеленокожим друзьям, или похожих на рыжего уаха. А этим хоть бы хны! Как будто странные существа тут пачками бродят каждый день. Посмотрели хмуро, а когда узнали, что наш разношёрстный отряд направляется в горы, то и вовсе потеряли интерес. Толко один мужик горестно сложил губы и покачал головой — словно соседа в последний путь проводил:
— Сезон сейчас у волков… Даже сюда иногда добираются. Хвала Матери-заступнице, нас не трогают. А вам плохо будет. Лучше бы оставались, а по весне шли бы куды хотели, раз уж такая потребность есть. Девочку вашу жалко, пропадёт, — добавил он, обречённо махнув рукой, — Хорошая девочка — красивая. Жалко, если волки сожрут. Наши-то бабы с самого малолецтва всё больше в жрицы метят, толку от них никакого. Ни потискать, ни дитё родить. А ваша совсем не такая, добрая и чутливая. Жалко — пропадёт, да и вы сгинете ни за что. А мы так и свкоро вымрем, без волков, по одной лишь женской прихоти…