Сама Агата Кристи, разумеется, тоже волновалась, но заверяла актеров, что катастрофы никакой не будет, “пьеса какое-то время продержится на плаву, хоть и недолго”, но ее оптимизм ни Ричард, ни Шила, увы, не разделяли.
Через полтора месяца пьеса не только все еще была “на плаву”, но попала, вместе с уже полюбившимися зрителям исполнителями, на лондонскую сцену. И публика, и критики были, можно сказать, покорены. “Сама атмосфера завораживает и пугает. Даже сильнее, чем зловещая загадочность, – писал Джон Барбер из “Дейли экспресс”, – никто лучше Агаты Кристи не умеет так заинтриговать”.
Агата порадовалась за своего продюсера Питера Сондерса и всю труппу, но еще больше – за девятилетнего Мэтью, поскольку подарила внуку авторские права на пьесу. Соответственно все потенциальные отчисления с постановок тоже предназначались ему. Конечно, в ту пору этот юный джентльмен и представить не мог, какой ценный дар получил от бабушки и что на открытом для него через попечителей счете будут копиться солидные суммы.
Пьеса, поставленная в лондонском театре “Амбассадорс”, существенно отличалась от первого варианта, преподнесенного Сондерсу почти год назад. Изначально в пьесе было десять персонажей и меняли декорации, в позднейшем варианте действующих лиц осталось восемь, и перемены декораций теперь не требовалось. Сократила пьесу сама Агата, за один вечер.
В свои шестьдесят два года эта энергичная женщина ничуть не утратила остроты ума и бодрости. Вот только иногда сильно досаждали опухшие лодыжки, даже больно было ходить.
В сентябре, за месяц до лондонской премьеры, бродя по Гринвею, Агата оступилась, упала, в итоге – перелом запястья. Руку загипсовали, теперь Агата не могла печатать на машинке. Пришлось подумать о прогрессивной технике, более приличествующей современной писательнице. По совету Корка ей подарили диктофон.
Диктовать книги какому-то аппарату… что ж, это даже интересно. Между прочим, когда Агате удавалось пересилить природную робость, она была замечательной рассказчицей. В общем, Агата загорелась желанием освоить диктофон “Тайм-мастер”. В свою очередь, фирма, выпускающая эти аппараты, очень обрадовалась, что среди их знаменитых клиентов теперь сама “королева детектива”, и даже прислала миссис Кристи своего консультанта в Челси, на Свон-корт[74].
Отношения с техникой у Агаты всегда были сложными, однако инструкции консультанта она усвоила и начала пользоваться диктофоном. Заполненные диктовкой “ремни” она отослала Корку в офис для дальнейшей перезаписи в письменном виде. Корк, в свою очередь, отправил “ремни” (то есть пленки) в бюро миссис Джолли. Та поблагодарила Корка за сделанный заказ, но потом прислала еще одно письмо, весьма обескураживающее: “К сожалению, производители диктофонов не объяснили Вашему клиенту, как нужно упаковывать пленки для пересылки по почте”. Большая часть пленки была повреждена, миссис Джолли смогла перепечатать на слух лишь отдельные куски текста и даже отказалась от денег.