«Теперь все, — сказал себе Юра, когда шел домой. — Навсегда».
Но уже на следующий день он смотрел у Факела «волшебный фонарь» — про животных разных и птиц.
А дня через два — опять… Дошел до того, что прямо на уроке, когда Юра отвечал по истории, стал нашептывать: «А у нас рыбий глаз, а у нас рыбий глаз…»
— Хочешь дружить, перестань, — сказал ему очень серьезно Юра на перемене.
— Ладно, — ответил Факел. Отошел в сторону, продумал и добавил: — А ты все-таки настоящий Дергач!..
Юра не знал, как быть. Перестать ходить в школу? Или перейти в другую?.. Хорошо, у них семилетка, меньше двух лет осталось… А если и Факел перейдет туда же?.. Пока что Юра старался почаще пропускать — все равно скучища. Он был рад, что у него часто простуда, горло болит… А иногда притворялся больным.
Однажды признался отцу, что не знает, как с Факелом дружить.
— Ну, раздружись, — предложил Самуил Абрамович.
— А он пристает.
— Объясни, что так нельзя. Наконец, исколоти.
— Да, такого не исколотишь. Он может чем хочешь… Палкой, камнем, железякой.
— Объяви бойкот.
Слово «бойкот» Юре понравилось — звучное, но как его объявить Факелу, чтобы тот понял, почувствовал — Юра не знал… Полное бессилие… беспомощность…
(Как апофеоз этого до сих пор перед глазами такая сценка. После очередной ссоры с Факелом выбегаю из ворот школы, пересекаю булыжную мостовую и, споткнувшись, падаю. Очень больно: разбил коленку до крови, но еще больнее, потому что совпало с обидой. И не могу сдержаться — реву прямо на улице, и слышу полужалостливый-полупрезрительный возглас: «Бедненький!..» Мимо проходит Ия Маяк — и смотрит на меня своими удивительными, с поволокой, глазами…
Не один раз за прожитые годы произносил я — с интонацией Ии — это словцо по своему адресу!..)
Случилось это уже весной, в период, когда Юра и Факел опять дружили. Почему-то они задержались в школе, вышли, когда во дворе никого не было, кроме серого котенка — сторожихин, наверное.
— Сейчас опыт произведем, — сказал Факел. — Я давно собирался. Давай?
Он вытащил из-за пояса учебники и тетрадки, чтоб не мешали — многие мальчишки носили их тогда именно так, положил на сухую оттаявшую под солнцем горку кирпичей.
— Кис-кис, — позвал он.
Котенок доверчиво подошел, Факел взял его на руки.
— Сейчас мы… Подержи!
Передал котенка Юре, вынул из кармана длинную веревку, привязал к кошачьему хвосту.
— Не так крепко, — сказал Юра. — А теперь какой-нибудь бантик, да?
— Сам ты бантик! Я опыт хочу… Опусти на землю! Для начала два… — И Факел стал обвязывать веревкой кирпичи. — Или, может, сразу три, как думаешь? Спорим, он пять потянет?