— Ты видишь это? — крикнул Юджин. — Ты видишь, Бен?
— Да — сказал Бен. — Ну и что? Они же имеют на это право, разве нет?
— Не здесь! Не здесь! — страстно сказал Юджин. — Здесь этого нельзя! Господи, это же площадь! Вон фонтан! Вон ратуша! Вон греческая закусочная!
Куранты на башне банка пробили полчаса.
— И вон банк! — крикнул он.
— Это неважно, — сказал Бен.
— Нет, важно! — сказал Юджин.
— Я дух. Я твой отец, приговоренный скитаться по ночам…
— Но не здесь! Не здесь, Бен! — сказал Юджин.
— Где? — устало спросил Бен.
— В Вавилоне! В Фивах! В любом другом месте. Но не здесь! — с нарастающей страстностью ответил Юджин. — Есть места, где все возможно. Но не здесь, Бен!
— Мои боги с птичьей трелью в солнечных лучах парят.
— Не здесь, Бен! Этого нельзя! — снова сказал Юджин.
Множественные боги Вавилона. Юджин мгновение созерцал темную фигуру на перилах и бормотал, возмущаясь и не веря:
— Призрак! Призрак!
— Дурак! — снова сказал Бен. — Говорю тебе, я не призрак!
— В таком случае кто ты? — сказал Юджин в сильном волнении. — Ты же умер, Бен.
Мгновение спустя он добавил спокойнее:
— Ведь люди умирают?
— Откуда я знаю, — сказал Бен.
— Говорят, папа умирает. Ты это знал, Бен? — спросил Юджин.
— Да, — сказал Бен.
— Его мастерскую продали. Ее снесут и построят на этом месте небоскреб.
— Да, — сказал Бен. — Я знаю.
— Мы не вернемся. Мы никогда не вернемся.
— Все проходит. Все меняется и исчезает. Завтра я уеду, и это… — Он умолк.
— Что — это? — сказал Бен.
— Это исчезнет или… О господи! Было ли все это? — крикнул Юджин.
— Откуда я знаю, дурак? — сердито крикнул Бен.
— Что происходит, Бен? Что происходит на самом деле? — сказал Юджин. — Помнишь ли ты что-то из того, что помню я? Я забыл старые лица. Где они, Бен? Как их звали? Я забываю имена людей, которых знал много лет. Я путаю их лица. Я насаживаю головы одних на тела других. Приписываю одному то, что сказал другой. И забываю… забываю. Что-то я утратил и забыл. Я не могу вспомнить, Бен.
— Что ты хочешь вспомнить? — сказал Бен.
Камень, лист, ненайденная дверь. И забытые лица.
— Я забыл имена. Я забыл лица. И я помню мелочи, — сказал Юджин. — Я помню муху, которую проглотил с персиком, и маленьких мальчиков на трехколесных велосипедах в Сент-Луисе, и родинку на шее Гровера, и товарный вагон из Лакавонны номер шестнадцать тысяч триста пятьдесят шесть на запасном пути под Галфпортом. Однажды в Норфолке австралийский солдат, отплывавший во Францию, спросил у меня дорогу; я помню его лицо.
Он вглядывался, ища ответа, в тень на лице Бена, а потом обратил лунно-яркие глаза на площадь.