– Объяснил ему, как программа работает?
Натанычу явно хотелось что-то рассказать, но он пыжился и молчал. Наконец, не выдержав, он заявил:
– Нет, он все-таки жлоб, как я и говорил. Но… Ты знаешь, у него мозги варят – мама не горюй! Он мне такие вопросы задавал, я даже и не понял, как он со своим семинарским образованием во всем этом разбирается. Слушай, я подумал… Хорошо все-таки, что он в другой реальности.
– Почему это? – буркнула я.
– Да страшно представить, что будет с миром, когда он с твоей помощью начнет что-то менять. Это кошмар! Если он додумается до чего-то глобального, то результаты могут быть просто сверхъестественные!
– А вы о чем-нибудь кроме программ твоих говорили?
Он помотал головой:
– Он только под конец спросил, действительно ли за мной кто-то следит.
– А ты что сказал?
– Ответил, что имею все основания опасаться.
Я возмутилась:
– Слушай, ну если ты опасаешься, то почему мы тогда так открыто сидим и все это обсуждаем? Может, нас прослушивают давно! А мы тут секреты выдаем.
– А что нам еще делать? – хмыкнул Натаныч. – Они все равно узнают, чем мы тут занимаемся. А может, нам вообще это померещилось… Не знаю… Это все твой тридцать седьмой год виноват. Там страшно. Здесь страшно. Мания преследования началась. Все! Никто за нами не следит. Никому мы не нужны. Я сегодня переутомился. Шутка ли! К самому Сталину на прием ходил! Поэтому я буду спать. А ты? К нему полетишь или дома останешься?
– К нему, – улыбнулась я. – Дома у меня Глеб с Машей. Все равно я им там мешаю. Ну а в 1937 году меня ждут.
Натаныч грустно посмотрел на меня:
– Все у тебя как-то нескладно в жизни. И мужики возле тебя всегда какие-то никчемные крутились. Хорошо еще хоть ты родить догадалась. А то какая-то безалаберность сплошная!
Я сползла на пол и взяла электроды:
– Ну, зато сейчас как-то вот понемножку все стало налаживаться.
– Дура ты! – Натаныч в сердцах стянул с себя галстук. – И это ты называешь «стало налаживаться»?! Ладно, говори, во сколько тебя отправлять.
– В одиннадцать вечера, на дачу. И до девяти.
Он кивнул, и я переместилась.
* * *
– Я заждался уже! – сказал Сталин, обнимая меня.
– Неужели опять время перепутала?! – испуганно приникла я к нему.
– Нет. Все в порядке. Просто видеть тебя хотел. Наваждение какое-то…
Примерно в половине первого я поняла, что страшно хочу есть.
– Ты убьешь меня, наверное… – Я подтянула одеяло. – Но мне придется признаться.
– Что еще случилось?!
– Я с голоду умираю.
Он рассмеялся и прижал меня к себе:
– Ну, вообще-то там в комнате ужин стоит. Предполагалось, что мы с тобой будем сидеть и о важных вещах говорить. Но… Планы немного изменились.