— Я сама еще до конца не могу поверить в это.
И она улыбнулась.
Улыбка прогнала последние следы печали с лица. И вспомнив о коробочке, Мэгги потянулась, чтобы развернуть ее.
— Я страшно люблю подарки!
И она открыла коробочку. В ней были брильянтовые сережки.
— О!
Он внимательно посмотрел ей в лицо, с улыбкой наблюдая за ее реакцией.
— Тебе нравится?
— Да! Но… Я не могу принять этот подарок, это не та вещь, которую дарят… — она запнулась, подыскивая слова, — другу.
— Почему? Ты и есть мой лучший друг.
— Я думала, твой лучший друг — Бабба.
— Он мой второй лучший друг.
Мало сказать, что она была довольна. Мечта переполняла ее, плясала у нее внутри, вырываясь на свободу, и она была не властна над ней.
— Это не меняет дела, ведь Скоджен не изменился.
Он выглядел самоуверенно.
— Ему и не надо меняться. Дело не в нем. Дело в тебе.
— Не понимаю.
— У меня тоже было такое. Я пытался решить свои проблемы, переезжая с места на место. И вот однажды, в грязной гостинице в Балтиморе, я понял, что от своих проблем не убежишь, надо не бегать от них, а идти навстречу. Не стараться во что бы то ни стало доказать другим, что ты лучше их, а найти свое дело, которое тебе нравится, и делать его. Для меня это — яблони, бабушкин сад. Я думаю, у тебя та же проблема. Ты просто должна разобраться в себе.
Она покачала головой.
— Не уверена, что все так просто. Я не знаю, смогу ли я жить на ферме в полном уединении.
— В полном уединении? Нет никакого уединения, это ты сама его создала. Твоя спортивная машина уже давно стоит возле дома, но ты ни разу так и не села за руль, а надо только выехать на дорогу, чтобы поругаться с парочкой-другой старых дам или увидеть грубый жест водителя в свой адрес. И еще — у нас есть торговые центры.
— В Вермонте — торговые центры?
— Ну, не центры, так центрики, — уточнил он, — но ничуть не хуже, а в Берлингтоне есть пешеходная улица. Вызывает прилив адреналина?
«Не такой, как сидение на твоих коленях», — подумала она. Но об этом еще стоило поразмышлять отдельно.
— К тому же, если хочешь регулярно выходить из дому, можешь вернуться к преподаванию.
— Мне больше хотелось бы написать еще одну книгу.
— И у тебя есть идея?
Она отрицательно мотнула головой.
— Нет, сейчас я во мраке.
— Мой дядя Висбург, ушедший в отставку в 1901 году, издавал газету графства в течение сорока лет. У нас в подвале до сих пор лежат целые кипы. Они, правда, довольно ветхие, но вполне можно прочесть.
Сердце Мэгги забилось быстрее. Удивительно! В подвале Хэнка хранилась новая книга! Только ради этого стоило выходить за него замуж. А как насчет всех тех скодженских чудаков типа Баббы, Верна, миссис Фарнсворт?