– Тут церковь есть недалеко. – Старуха словно и не слышала его вопроса, разговаривала будто сама с собой. – Она колокольный звон не любит, плохо ей от него. А колокола сейчас часто звонят, я знаю. Это хорошо…
– Бабушка, так делать-то что? – совсем невежливо перебил Матвей, натягивая джинсы.
– Нетерпеливый, – вздохнула она, и ворон неодобрительно заклекотал. – Я сама такой была… когда-то. Под церковным крыльцом – узелок с солью. Забери его.
– Хорошо, заберу. – Он согласно кивнул, сунул руки в рукава водолазки. – Дальше что?
– Морочь попробует с ней сторговаться, с Аленой твоей. Я знаю. – Все-то она знает! Все-то понимает! Только вот говорит загадками… – А если не получится, то убьет.
– Убьет?.. – В желудке вдруг ожил и зашевелился клубок змей, холодный, скользкий, опасный.
– Утопит. Тот другой, теневой, не поможет. И я не смогу, нет у меня больше сил, чтобы с ней биться.
– А я?
– А ты поможешь, если поспешишь. Я расскажу, что делать нужно. – Старуха приблизилась, обдавая Матвея терпким запахом багульника, зашептала на ухо.
Он слушал внимательно, стараясь не забыть ничего из сказанного, загоняя предательский страх в самые дальние закоулки души, и, лишь когда гостья замолчала, отважился спросить:
– Как же я найду дорогу?
– Найдешь. – Она долго всматривалась в его лицо своими незрячими глазами, а потом вдруг велела: – Просыпайся!
Просыпайся! Матвей дернулся, сел, замотал головой, стряхивая дремотное оцепенение. Приснится же такое!..
В сарай вползал сизый рассветный туман, холодил босые ноги, прогонял остатки недавнего кошмара. Только вот кошмара ли? Матвей огляделся в поисках Алены. Никого! Неужто и в самом деле ушла? А ночью что было – прощальная гастроль?
В кармане джинсов – оказывается, во сне он успел одеться – Матвей нашарил пачку сигарет, вышел из сарая, закурил. В душе еще теплилась надежда, что Алена просто замерзла и ушла спать в дом, но надежда эта была еще более призрачной, чем привидевшаяся ему ночью старуха.
Старуха! А вдруг она не просто так ему снилась? Он же теперь вроде как особенный, может, у него теперь и сны особенные? Что она там говорила про церковь?..
Над головой вдруг послышался странный шум, и на плечо камнем упала крупная черная птица. Упала, впилась когтями, раздирая водолазку и кожу, заклекотала что-то злое и нетерпеливое. Твою ж мать… Вот тебе и провожатый!..
…Он шел по узкой, петляющей среди чахлых елей тропинке. Ворон кружил над головой, ненадолго улетал вперед, возвращался, по-хозяйски устраивался на уже порядком истерзанном плече, показывал дорогу.