Саманта в изумлении замерла, когда Макс внезапно нырнул, просунул под водой голову между ее ногами и выпрямился, держа ее на плечах. Потом она рассмеялась, чувствуя себя такой молодой и желанной, как юная девушка со своим приятелем. Она погрузила пальцы в густые волосы Макса, наслаждаясь этим ощущением и думая, что Макс удивился бы, узнав, что она держится за его волосы не из страха, а из удовольствия прикасаться к ним.
Смех застрял у нее в груди, когда Макс отвел ее руки от своих волос и перевернул Саманту через свою голову. Его голова оказалась около ее груди, и когда он произнес ее имя, ей почудилось, что оно перелилось из его губ прямо в ее. Через мгновение он прижал ее еще сильнее, и их губы слились в поцелуе. Никогда прежде Саманта не испытывала ничего подобного. Его поцелуи были такими волнующими! Ее возбуждение возрастало с каждой секундой.
Позже она не смогла бы сказать, как долго они оставались в этом состоянии, наслаждаясь неизведанными ранее ощущениями. Время остановилось, и рядом с ней был Макс, ее любимый Макс.
Наконец он спустил ее со своих плеч, позволив встать на ноги, но не отпустил. Прижимая к себе, он поцеловал ее в макушку, а его руки обнимали ее шею и гладили бедра… Она была теперь так близко к нему, что чувствовала его возбуждение, и это доставляло ей еще большее наслаждение.
— Я хочу тебя, — шептал он ей.
— О господи, Макс… — Ее ноги ослабели, и если бы он не держал ее, она свалилась бы в воду.
— Пойдем домой, Саманта. — Его голос звучал хрипло.
Она хотела того же, что и он. Даже больше — возможно, потому, что так часто об этом мечтала. Еле слышно Саманта прошептала:
— Энни…
— Элен побудет с ней.
Держась за руки, они вышли из воды. У Саманты от желания пересохло горло, тело горело огнем. Именно этого она хотела так долго — заняться с Максом любовью. Провести часы в его объятьях.
— Давай вместе соберем вещи Энни, — предложил Макс.
— Да! — Но через мгновение она застыла. — Нет…
Макс тоже остановился и взглянул на нее.
— Что случилось?
— Не стоит, — дрожащим голосом произнесла она.
— Что ты говоришь?
— Мы не должны этого делать, Макс.
— Почему? — Он пристально смотрел на нее. Только бы он не заставил ее все объяснять, особенно теперь, когда ей вообще было трудно говорить. — Если ты хочешь что-то сказать, то скажи. — Он недовольно прищурился.
— Мы не должны этого делать.
— Ты так же хочешь этого, как и я.
Саманта не могла возразить: Макс знает ее слишком хорошо, он поймет, что она лжет. Он всегда безошибочно угадывал, когда она хотела заняться любовью, потому что ее тело всегда выдавало ее. А сейчас она была почти раздета, соски ее набухли, под мокрым купальником это было видно особенно отчетливо. Максу достаточно взглянуть на нее, чтобы понять, что она чувствует. И все равно она должна устоять.