— Да, истинно так, — согласился мистер Эпплгейт, печально качая головой.
— Леди Ти, полагаю, будет на похоронах старого профессора? — спросил Генри Кресвик.
— Ну разумеется, — вступил в разговор всезнающий Джон Бримли, одаряя своего собрата-камердинера презрительной улыбкой.
— А ты-то что знаешь на сей счет, Джон Бримли? — пренебрежительно бросил Кресвик.
— Уж всяко побольше твоего.
— Да, она будет, — вмешался мистер Покок, кидая предостерегающий взгляд на обоих молодых людей и отпивая очередной глоток ячменной воды.
Когда он поставил стакан на стол, я спросила, как долго покойный профессор Слейк исполнял обязанности хранителя библиотеки. Дворецкий на миг задумался, потом крикнул в открытую дверь, обращаясь к мужчине в старомодном фраке с бархатными лацканами, стоявшему у камина в столовой зале и разговаривавшему с одним из подручных мальчишек:
— Эй, Джеймс Джарвис! Когда профессор Слейк впервые приехал сюда?
— В феврале пятьдесят пятого, — незамедлительно последовал ответ.
— На Джеймса Джарвиса всегда можно положиться, — сказал мистер Покок, явно довольный собственной смекалкой, выразившейся в том, что он мигом сообразил переадресовать вопрос к обладателю столь феноменальной памяти. — Тридцать лет служит здесь привратником и ни разу такого не случалось, чтобы он запамятовал какую-нибудь дату. Профессор Слейк, мисс Горст, был добрым другом доктора Даунта и отца ее светлости, мистера Пола Картерета — вам, верно, известно, что мистер Картерет приходился кузеном покойному лорду Тансору, хотя и служил у него секретарем?
Прежде чем я успела ответить, зазвонил один из множества колокольчиков, висевших в дальнем углу комнаты.
— Бильярдная, — усмехнулся мистер Покок, вставая из-за стола. — Опять мистер Рандольф разбивает в пух и прах своего брата. Мистер Персей всегда топит горечь поражения в крепком бренди. Псовая охота да бильярд — только в них мистер Рандольф и берет верх над братом, благослови Господь славного малого. Но на свете не найдется сердца добрее или преданнее, точно вам говорю.
— Кто хочет знать?
Неожиданный вопрос — никак не связанный с последним предметом разговора — громогласно прозвучал из уст вышеупомянутого Джеймса Джарвиса, сейчас стоявшего в дверях.
— Что такое, Джарвис? — удивился мистер Покок.
— Кто хочет знать, когда старый Слейк приехал в Эвенвуд?
— Присутствующая здесь мисс Горст.
Мистер Джарвис отвесил мне глубокий поклон и сказал, что рад со мной познакомиться.
— Тому назад двадцать один год и семь месяцев, с точностью почти до дня, — затем сообщил он всему собранию с видом человека, готового бросить вызов любому, кто усомнится в его памяти или вычислительных способностях. — И большую часть указанного времени он вел себя как распоследняя зануда.